Охотники на мамонтов

– Майги, меня очень заинтересовал твой рассказ. И я надеюсь, что вскоре нам удастся продолжить разговор, – сказала Эйла и обернулась к сыну Неззи: – Дануг, я рада, что ты предложил мне познакомиться с твоими друзьями. – Она одарила его и Друвеца одной из самых своих красивых и пленительных улыбок. – И я счастлива, что познакомилась с вами, – добавила она, пробежав взглядом по всем молодым людям, стоявшим вокруг нее. Затем она позволила Ранеку увести себя.

Проводив ее долгим взглядом, Дануг глубоко вздохнул.

– Как бы мне хотелось, чтобы Эйла в этом сезоне тоже покрасила ступни красной охрой и стала нашей наставницей, – сказал он, и его друзья явно одобрительно отнеслись к такому желанию.

Когда Ранек и Эйла проходили мимо большого жилища, с трех сторон окруженного утоптанной площадкой, она услышала, что оттуда доносится барабанный бой и звуки других, неизвестных ей инструментов. Эйла с интересом посмотрела на входной проем, но он был закрыт. Они уже повернули на тропу, ведущую к следующей стоянке, расположенной на краю поляны, но здесь их подстерегала очередная неожиданность.

– Ранек, неужели ты все-таки прибыл вместе с Львиной стоянкой? – громко сказала шедшая навстречу женщина. Она была ниже среднего роста, ее белая кожа, чуть порозовевшая от загара, была густо усыпана веснушками; карие глаза с золотисто-зеленоватым отливом пылали гневом. – Значит, ты по-прежнему жив и здоров. Когда ты не зашел на нашу стоянку, чтобы поздороваться со мной, я подумала, что ты утонул в реке или тебя растоптало стадо бизонов, – добавила она ядовитым тоном.

– Треси! Ну что ты… Я просто… Ну конечно, я собирался… но… Нам надо было ставить палатку… – сказал Ранек.

Эйла даже не представляла себе, что этот словоохотливый и остроумный мужчина может быть таким косноязычным. Оттенок его лица сейчас наверняка был бы таким же красным, как ступни Майги, если бы не темный цвет кожи.

– По-моему, тебе не терпится познакомить меня с твоей спутницей, Ранек, – саркастически заметила женщина.

Было очевидно, что она очень расстроена.

– Да-да, – сказал Ранек. – Я хотел познакомить вас. Эйла, это Треси… э-э… моя давняя подруга.

– Мне хотелось кое-что показать тебе, Ранек, – грубо сказала Треси, намеренно игнорируя его слова. – Но я думаю, теперь в этом нет никакого смысла. Мне казалось, что в этом году должна состояться наша помолвка, да, видимо, не следовало особенно доверять твоим обещаниям. Полагаю, это та женщина, с которой ты хочешь соединиться этим летом на Празднике Брачного ритуала.

Судя по голосу, она была не только рассержена, но и очень обижена.

Эйла сочувствовала этой молодой женщине, догадываясь о причине ее огорчения, однако не знала, как лучше поступить в такой трудной ситуации. Наконец она решила прервать затянувшуюся паузу и, сделав шаг навстречу Треси, в знак приветствия протянула обе руки:

– Треси, я Эйла, дочь очага Мамонта Львиной стоянки племени мамутои, хранимая духом Пещерного Льва.

Это официальное представление напомнило Треси, что она дочь вождя Волчьей стоянки и что этим летом они принимают гостей. Это накладывало на нее определенные обязанности.

– Во имя Мут, Великой Матери, Волчья стоянка приветствует тебя, Эйла из племени мамутои, – сказала она.

– Насколько я понимаю, Марли – твоя мать.

– Да, я дочь Марли.

– Меня уже познакомили с ней. Она замечательная женщина. Я рада познакомиться с тобой.

Услышав облегченный вздох Ранека, она оглянулась на него через плечо и заметила Диги, направляющуюся к дому, из которого доносился барабанный бой. Эйле вдруг пришло в голову, что Ранеку надо выяснить свои отношения с Треси, и она решила оставить их наедине.

– Ранек, извини. Я вспомнила, что мне надо срочно поговорить с Диги, – как хорошо, что она как раз оказалась поблизости. Ты познакомишь меня с резчиками немного позже, – сказала Эйла и быстро пошла навстречу подруге.

Потрясенный этим внезапным бегством, Ранек озадаченно смотрел вслед Эйле и вдруг осознал, что остался наедине с Треси и ему предстоит объясниться с ней, хочет он того или нет. Он смущенно взглянул на эту разгневанную и одновременно такую беззащитную миловидную молодую женщину, которая выжидающе смотрела на него. В прошлом сезоне она была одной из наставниц, и наряду с красными ступнями особое очарование придавали ей огненно-рыжие волосы удивительно яркого оттенка. Кроме того, она была искусной мастерицей. Ему очень понравилось качество ее изделий. Сплетенные ею корзины отличались изящными узорами, и замечательная циновка, что покрывала пол его очага, была сделана ее руками. Но она так серьезно относилась к своим обязанностям наставницы, что поначалу всячески избегала общения со взрослыми мужчинами. Однако ее недоступность только разожгла желание Ранека.