Охотники на мамонтов

– Кремень всегда самый лучший, если он взят с места своего рождения. Этот похож на кремень из кремневого прииска Даланара, а у него лучший камень в нашем районе.

– Стойбище Волка определенно считает, что это самый лучший кремень, – сказал Тарнег. – Впервые я был здесь с Валезом. Ты, наверное, слышал, как он восхищался. Поскольку это место очень близко расположено к их стоянке, они считают эти разработки своими. Ты правильно сделал, что попросил у них разрешения прийти, Джондалар.

– Это лишь долг вежливости. Я знаю, как Даланар относится к своему прииску.

– А что такого особенного в этом камне? Я часто видел кремень на берегах рек, – удивился Тарнег.

– Иногда можно найти хорошие друзы, недавно смытые на берег реки, и их очень легко достать. А вот выкопать их из камня – это труд. Но кремень склонен высыхать, если он долго лежит на открытом воздухе, – ответил Джондалар. – Тогда пластины из кремня будут получаться короче и могут даже сами отламываться.

– Если кремень слишком долго находится на поверхности, Уимез иногда закапывает его во влажную землю на некоторое время, чтобы с ним было легче работать, – сказал Дануг.

– Я тоже так делал. Это может помочь, но все зависит от размера друзы и от того, насколько кремень сухой. Если это большой кусок, он не может быть слишком старым. Лучше всего этот способ годится для небольших кусков, размером меньше яйца. Но они едва ли годятся для работы, если только они действительно не отличного качества.

– Мы поступаем почти так же с бивнями мамонта, – заметил Тарнег. – Сначала мы заворачиваем бивень во влажные шкуры и зарываем его в горячую золу. Кость меняется, становится плотнее, но с бивнем легче работать и легче его гнуть. Это лучший способ выпрямить весь бивень.

– Мне было интересно, как вы делали это, – сказал Джондалар и помолчал, явно думая о чем-то. – Мой брат захотел бы узнать об этом. Он делал копья. Он мог сделать хорошее прямое древко, он понимал свойства дерева, как согнуть его, придать нужную форму. Я думаю, он тоже понял бы ваш процесс. Может быть, знание ваших методов – это одна из причин, почему Уимез так быстро ухватился за идею нагревания кремня, чтобы с ним было легче работать. Он один из лучших кремнеделов, каких я знал.

– Ты тоже хороший кремнедел, Джондалар, – сказал Тарнег. – Даже Уимез высоко ценит тебя, а его похвалу трудно заслужить. Ты знаешь, я тут вот что подумал: для Зубровой стоянки нужен будет хороший кремнедел. Я знаю, ты говорил, что возвращаешься к себе домой. Но это очень длинный путь. Ты остался бы, если бы у тебя было место, где жить? Я хочу сказать, не хотел бы ты присоединиться к моей стоянке?

Джондалар нахмурился, пытаясь придумать, как отказать, не обидев Тарнега.

– Не знаю. Я должен подумать.

– Ты нравишься Диги, я уверен, она согласится, и тебе не нужно будет искать, с кем организовать свой очаг, – подсказал Тарнег. – Я замечал женщин, окружающих тебя, даже красноногих. Первой была Миги, а теперь и все остальные находят повод, чтобы посетить участок кремнеделов. Наверное, это потому, что ты здесь новый человек. У женщин всегда возбуждают любопытство мужчины, которых они не знают. – Он улыбнулся. – Я слышал, не один мужчина желал бы быть высоким светловолосым незнакомцем. Все они хотели бы снова получить красноногого, но сейчас очередь Дануга. – Тарнег ухмыльнулся, глядя на своего младшего брата.

Джондалар и Дануг оба выглядели смущенными. Джондалар поднялся, отвел глаза, чтобы на что-нибудь переключить внимание, и заметил вдруг, что среди этих двух мужчин он не кажется таким уж высоким. Они трое были почти одного роста, а Дануг мог еще подрасти. Он собирался стать вторым Талутом. Но на Сходе мужчины были разного роста, как и на Летних сходах в зеландонии.

– Я хочу, чтобы ты подумал о Зубровой стоянке, Джондалар. Теперь, когда Диги и Бранаг наконец собираются соединиться, мы займемся строительством, хотя я еще не решил, делать ли одно общее жилище, как Львиная стоянка, или небольшие индивидуальные для каждой семьи. Я сторонник старых обычаев. Мне больше нравятся общие жилища, но молодежь хочет жить только со своими родственниками, и я признаю, что, когда люди начинают спорить, неплохо иметь собственное жилье, куда можно уйти.

– Я ценю твое предложение, Тарнег, – сказал Джондалар. – Действительно ценю, но я не хочу, чтобы ты неправильно меня понял. Я иду домой. Я должен возвратиться. Можно привести массу причин, – например, что я должен сообщить о смерти моего брата. Но правда в том, что я не знаю, почему я должен идти. Просто я иду.

– Это из-за Эйлы? – с тревогой спросил Дануг.

– Отчасти да. Я признаю, что не хочу видеть, как она делит очаг с Ранеком. Я пытался убедить ее вернуться со мной, когда мы встретили тебя. Теперь, похоже, придется возвращаться одному… Мне этого тоже не хочется, но это ничего не меняет. Я все равно должен идти.

– Я не уверен, что понимаю, но желаю тебе удачи, и пусть улыбка Матери сопровождает тебя в пути. Когда ты думаешь отправиться? – спросил Тарнег.

– Вскоре после охоты на мамонта.