Охотники на мамонтов

– Надо же, Бреси и моя сестра – давние подруги, – сказал Талут. – Они даже породнились благодаря первому избраннику Тули. Мы выросли вместе. Их летнее жилье действительно называется Ивовой стоянкой, но остальную часть года они живут на Лосиной стоянке. Летние жилища обычно более легкие, не такие, как наше. Львиная стоянка – постоянный зимний дом. В летний период Бреси со своими людьми, как правило, обосновываются у моря Беран, чтобы наловить рыбы, улиток и прочих морских тварей. А кроме того, они добывают соль, чтобы торговать с другими племенами. Как же вы оказались в тех краях?

– Мы с Тоноланом блуждали в дельте реки Великой Матери. Бреси спасла нам жизнь…

– Ладно, потом ты расскажешь нам об этом подробнее. Всем нам интересно будет послушать историю, связанную с Бреси.

Так уж случилось, что Тонолан участвовал в большинстве приключений Джондалара. Волей-неволей ему приходилось упоминать о брате. Это вызывало горькие воспоминания, но надо было привыкать, ведь ему еще не раз придется рассказывать об их путешествии.

Поднявшись из кладовой, они вошли в просторное помещение очага Мамонта, сводчатые стены которого ограничивались мамонтовыми костями, а спальные места закрывались кожаными пологами, как в остальных жилых помещениях. Взгляд Талута упал на копьеметалку Джондалара.

– Кстати, вы оба прекрасно продемонстрировали возможности этого приспособления, – сказал Талут. – Огромный бизон свалился как подкошенный.

– Ты мог оценить далеко не все преимущества этого оружия, – возразил Джондалар. – С помощью копьеметалки можно бросить копье гораздо сильнее и дальше.

– Правда? Может, ты докажешь это на деле? – предложил Талут.

– С удовольствием, только для этого лучше подняться в степь, там легче оценить расстояние. Думаю, ты будешь очень удивлен, – сказал Джондалар и повернулся к Эйле: – Может быть, ты тоже продемонстрируешь свое искусство?

Когда они вышли из дома, Талут заметил Тули, и поскольку они как брат и сестра были равноправными вождями Львиной стоянки, то он решил, что ей тоже не помешает присутствовать на столь важной демонстрации нового оружия. Тули шла к реке, но Талут окликнул ее и пригласил присоединиться к ним, чтобы оценить изобретение Джондалара. Все вчетвером они начали подниматься по склону, и когда вышли в открытую степь, то к ним уже присоединилось большинство обитателей стоянки.

Вскоре они расчистили подходящее место, и Джондалар спросил:

– Талут, как далеко ты можешь бросить копье? Можешь ты показать мне свой самый дальний бросок?

– Конечно, а зачем?

– Затем что я хочу доказать тебе, что смогу бросить свое копье дальше! – решительно заявил Джондалар.

Общий хохот послужил ответом на его заявление.

– Ты, конечно, здоровый мужчина, Джондалар, и наверняка сильный, но никто еще не мог бросить копье дальше Талута. Лучше бы тебе выбрать другого соперника, – посоветовал Барзек. – Талут, почему бы тебе для начала просто не показать ему, на что ты способен. Надо дать ему возможность увидеть, кому он бросает вызов. Тогда, возможно, правильно оценив свои силы, он выберет другого соперника. Я мог бы участвовать в таком состязании, да и Дануг, вероятно, тоже.

– Нет, – сказал Джондалар, сверкнув глазами. Похоже, ему понравилась идея такого состязания. – Если Талут бросает копье дальше всех вас, то я выбираю именно Талута. И я готов биться об заклад, что брошу свое копье еще дальше… Правда, мне нечего предложить в качестве заклада. В сущности, я готов поспорить, что даже Эйла с помощью этого приспособления, – Джондалар поднял вверх плоскую дощечку, – сможет бросить копье дальше, сильнее и значительно точнее Талута.

Утверждение Джондалара обитатели стоянки встретили удивленным и насмешливым гулом. Тули оценивающе посмотрела на Эйлу и Джондалара. Оба они выглядели слишком спокойными, вполне уверенными в собственных силах. Ей казалось очевидным, что они не смогут победить ее брата. Она была почти уверена, что и сама вышла бы победительницей в таком состязании. Тули была почти одного роста с этим светловолосым гостем и, возможно, даже сильнее его, хотя размах рук Джондалара был немного больше и это могло дать ему определенное преимущество.

– Я готова заключить с тобой пари, – сказала она. – Если ты выиграешь, то я предоставлю тебе право просить, чего пожелаешь. И я исполню твое требование, если оно будет в пределах моих возможностей.

– А если я проиграю?

– То ты исполнишь мое желание.

– Тули, ты уверена, что хочешь спорить на неизвестное желание? – спросил Барзек свою жену, обеспокоенно нахмурив брови. Такие неопределенные условия считались высокой ставкой и вполне могли стать причиной малоприятной неожиданности. Не столько потому, что победитель мог предъявить слишком высокое требование – хотя и такое случалось, – а потому, что проигравший не мог быть уверен в том, что сможет сразу исполнить требование победителя и что расплата не затянется на долгие годы. Кто знает, что может попросить этот чужеземец?

– Да, я спорю именно на неизвестное желание, – решительно ответила Тули.