Охотники на мамонтов

Судорожно глотая воздух и пошатываясь, Джондалар и Ранек разошлись в разные стороны, похоже не осознавая, что их соперничество уже закончилось. Эйла хотела было броситься им на помощь, да так и не решилась. Догадываясь, что причиной этой борьбы была она сама, Эйла понимала, что если она подойдет к одному из них, то второй будет считаться проигравшим. Мамутои тоже были обеспокоены их состоянием, но не спешили предлагать помощь. Они боялись проявить повышенное внимание к этим упрямцам, поскольку это означало бы, что за их состязанием скрывается нечто большее, нежели игра. Однако никто из мамутои не был готов всерьез отнестись к их соперничеству.

Когда Джондалар и Ранек немного пришли в себя, внимание людей уже переключилось на Талута и Дануга, продолжавших толочь зерно. Похоже, они заразились духом соревнования. Дружеского соревнования, которое, однако, было не менее напряженным. С усмешкой поглядывая на свою молодую копию, Талут резко опускал бивень в костяную ступу. А Дануг без тени улыбки подхватывал отскочивший пест и с мрачной решимостью всаживал его обратно.

– Молодец, Дануг, так держать! – воскликнул Торнек.

– У него нет шансов, – возразил Барзек.

– Ну почему это? Дануг ведь моложе, – сказала Диги. – Талут выдохнется первым.

– Но у него нет выносливости Талута, – заметил Фребек.

– Конечно, сил у него пока поменьше, чем у Талута, но выносливости ему не занимать, – сказал Ранек. Он уже успел окончательно восстановить дыхание и присоединился к этим зрительским комментариям. Его перенапряженные мускулы еще болели, однако это не мешало ему понять, что новое состязание затеяно с целью понизить значение предыдущего. Слишком уж суровая и серьезная схватка завязалась у них с Джондаларом.

– Давай, Дануг, не отступай! – кричал Друвец.

– Ты сможешь выстоять! – с воодушевлением добавила Лэти, хотя сама толком не знала, к кому обращены ее слова, к Данугу или к Талуту.

И вдруг после очередного удара Дануга костяная ступа треснула.

– Ну вот, доигрались! – сердито воскликнула Неззи. – Ваши медвежьи удары все-таки раскололи ступу. Теперь нам придется делать новую. И мне кажется, что этим следует заняться тебе, Талут.

– Да, видимо, ты права! – сказал Талут, счастливо улыбаясь. – Это был отличный поединок. Мой мальчик, – заметил он, обращаясь к Данугу, – год странствий явно пошел тебе на пользу. Ты стал гораздо сильнее. Как тебе твой малыш, а, Неззи?

– Посмотри-ка лучше сюда! – сказала Неззи, вытряхивая из ступы содержимое. – У вас получилась настоящая мука. А мне надо было, чтобы вы сделали обычную дробленку. Я собиралась немного подсушить ее и убрать на хранение. А такую муку уже не подсушишь.

– Мне кажется, в племени моей матери делали что-то из такой зерновой муки, но надо уточнить у Уимеза, – сказал Ранек. – Я могу взять немного этой муки, если никто больше не желает. Какое это было зерно, Неззи?

– Это была смесь, в основном пшеница, но к ней добавлено немного ржи и овса. Тули уже сделала запас такой муки для маленьких булочек, которые все так любят. По-моему, она даже успела испечь их к сегодняшнему вечеру. Еще Талут хотел взять немного зерна и смешать его с крахмалистыми корнями рогоза, из которого он делает свою бражку. Но если хочешь, можешь забирать себе все. Ты ведь сам дробил это зерно.

– Талут тоже принимал участие. И если ему надо, пусть забирает часть муки, – сказал Ранек.

– Да бери ты сколько надо, Ранек, а я возьму то, что останется, – великодушно предложил Талут. – Я уже залил водой корни рогоза, и они начали бродить. Даже не знаю, что получится, если я добавлю туда эту муку. Но стоит попробовать, – возможно, выйдет неплохой напиток.

Эйла посматривала то на Джондалара, то на Ранека, пока не убедилась, что с ними все в порядке. Джондалар снял пропитанную влагой рубаху и, протерев блестевшее от пота тело, ушел в земляное жилище. Эйла поняла, что это состязание не причинило ему никакого вреда, и подумала, что с ее стороны было очень глупо так беспокоиться за него. В конце концов, он сильный и здоровый мужчина, и небольшое перенапряжение, естественно, не может повредить ему, да и Ранеку тоже. Однако Эйла избегала разговаривать с ними. Их действия привели ее в замешательство, и ей необходимо было время, чтобы успокоиться.

Занавес сводчатого входа приподнялся, и из дома вышла измученная Трони. Одной рукой она придерживала Хартала, а другой – неглубокое костяное блюдо с корзинками и разной хозяйственной утварью. Эйла поспешила ей навстречу.

– Давай помогу. Хочешь, я подержу Хартала? – предложила она.

– О, пожалуйста, если ты не занята, – ответила молодая женщина, протягивая ребенка Эйле. – Сегодня все готовят что-то вкусное, и я тоже хотела сделать праздничное лакомство, но меня постоянно отвлекают от дела. А тут еще Хартал проснулся. Я его покормила, но он так разгулялся, что сейчас явно не будет спать.