Охотники на мамонтов

— Все равно вещей слишком много, даже если мы используем волокушу и вьючные корзины. Чтобы увезти все это, нужны по меньшей мере два лошади! — воскликнула Эйла, глядя на огромную кучу свертков и туго перевязанных вещей, которую она хотела забрать с собой. — Наверное, надо выложить что-то еще, но я уже несколько раз все просмотрела и оставила только самое необходимое. — Она в растерянности оглянулась вокруг, пытаясь найти нечто такое, что помогло бы ей решить эту проблему.

Пещера казалась пустынной. Все полезные вещи, которые они не могли увезти с собой, были спрятаны в ямы и погребены под каменными пирамидами на тот случай, если им когда-то доведется вернуться сюда, хотя оба они не верили в такую возможность. На виду осталась лишь кучка ненужных вещей. Даже полки, на которых Эйла хранила запасы трав, были пустыми.

— Но у тебя же есть две лошади. Очень жаль, что ты не можешь использовать Удальца, — сказал Джондалар, поглядывая на Удальца и Уинни, которые стояли на своем привычном месте у входа, пожевывая сено.

Эйла оценивающе посмотрела на животных. Замечание Джондалара заставило ее задуматься.

— Я привыкла считать его малышом Уинни, а на самом деле Удалец уже почти догнал ее по росту. Может, он и сумеет помочь нам довезти часть вещей.

Джондалар сразу оживился.

— Я давно размышлял о том, когда же ты сочтешь его достаточно взрослым. Интересно, как ты будешь приучать его к тому, что так хорошо делает Уинни? А ты помнишь, когда впервые прокатилась на Уинни? А главное, как тебе вообще пришла в голову идея забраться на ее спину?

Эйла улыбнулась:

— Просто как-то раз мы с ней играли в степи, и я пожалела, что не могу бегать так же быстро, как она. Тогда мне и пришла в голову эта идея. Уинни сначала немного испугалась и сорвалась с места. Но она хорошо знала меня и, возможно, решила, что это продолжение игры. Потом она устала носиться по степи и остановилась, уже, похоже, привыкнув к тому, что я обосновалась на ее спине. Ах, как это было чудесно! Она мчалась как ветер!

Джондалар наблюдал за Эйлой, пока она вспоминала свою первую поездку; глаза ее заблестели, и дыхание стало прерывистым от возбуждения, вызванного этими воспоминаниями. Он чувствовал примерно то же самое, когда Эйла в первый раз позволила ему прокатиться на Уинни, и сейчас так же разволновался. Вдруг волна чувственного желания пробежала по его телу. Он не переставал удивляться тому, как легко и неожиданно эта женщина пробуждает в нем желание. Но сейчас ее мысли были заняты Удальцом.

— Не знаю, сколько понадобится времени, чтобы он привык носить на спине какой-то груз. Уинни начала таскать корзины после того, как я стала ездить на ней, поэтому с этим делом она освоилась довольно быстро. Возможно, даже лучше, если Удалец для начала привыкнет к небольшим нагрузкам, тогда потом его будет легче приучить носить седока. Во-первых, надо подумать, как мы сможем практически осуществить эту идею.

Эйла перебирала кучу отложенных вещей, вытаскивая оттуда куски кожи, пару корзин, специальные камни, которые она использовала для шлифования чаш, а также обломки кремневых орудий и связку палочек, с помощью которых она раньше отмечала дни, прожитые в этой долине.

Задумавшись о чем-то, Эйла держала одну из палочек, приложив пальцы руки к первым пяти зарубкам. Такому способу счета ее когда-то давно научил Креб. Она грустно вздохнула, вспомнив о Кребе. Благодаря этим зарубкам Джондалар вычислил, как долго она прожила здесь, и помог ей освоить счетные слова, чтобы выяснить, сколько лет она прожила на этом свете. В начале лета они определили, что ей уже исполнилось семнадцать лет; то есть в конце зимы или весной надо будет прибавить еще один год. Джондалар говорил, что ему уже двадцать лет, и, смеясь, называл себя стариком. В Путешествие он отправился три года назад, примерно в то же время, когда она покинула Клан.

Сложив все отобранные вещи, она вышла из пещеры, свистнув Уинни и Удальцу, которые послушно последовали за ней. Выйдя в поле, Эйла и Джондалар сначала почистили и расчесали жеребенка. Затем Эйла взяла кожаную шкуру и, позволив Удальцу обнюхать и пожевать ее, хорошенько протерла этим куском шерсть животного. После этого она накрыла шкурой его спину. Удалец немедленно схватил свисающий конец зубами и, стащив шкуру, принес ее Эйле для продолжения игры, и она опять водворила шкуру на его спину. Реакция Удальца была той же, и на сей раз уже Джондалар водворил шкуру на место, поскольку Эйла, чтобы чем-то занять себя, начала разматывать длинный моток кожаной веревки. Еще несколько раз они набрасывали на спину Удальца шкуру, которую он неизменно стягивал зубами. Уинни заржала, заинтересованно наблюдая за их действиями и требуя, чтобы ей тоже уделили внимание.