Охотники на мамонтов

Талут повел их не к знакомому сводчатому входу, а примерно к середине стены длинного жилища. Эйла и Джондалар с удивлением увидели, что за время их отсутствия к дому была пристроена новая полукруглая конструкция. Внутри она напоминала входное помещение, хотя здесь было немного просторнее, а внутренний сводчатый проход вел прямо в очаг Мамонта.

— Эйла, это пристройка для лошадей, — провозгласил Талут, как только они вошли внутрь; он с самодовольной усмешкой поглядывал на изумленно-недоверчивое выражение ее лица. — Последний ураган показал, что простого навеса будет явно недостаточно. Раз уж вы вместе с вашими лошадьми собираетесь жить с нами, то мы решили выстроить нечто более существенное. Думаю, мы назовем это место «очаг лошадей»!

Глаза Эйлы наполнились слезами. Усталая до изнеможения и счастливая от того, что они наконец завершили это Путешествие, она была совершенно растеряна и потрясена. Никто никогда не проявлял столько заботы и внимания, желая доставить ей удовольствие. Живя в Клане, Эйла никогда не чувствовала себя полностью признанной, всегда ощущала себя немного чужой. Она была уверена, что обитатели Клана ни за что не позволили бы ей оставить лошадей, не говоря уж о том, чтобы построить для них жилище.

— Ах, Талут, — срывающимся от волнения голосом произнесла она, затем поднялась на носки и, обняв его за шею, прижалась своей холодной щекой к его бородатому лицу. Эйла всегда вела себя очень сдержанно по отношению к нему, и ее порывистое проявление привязанности объяснялось восторженным изумлением. Талут обнял ее и мягко похлопал по спине, радостно улыбаясь и пребывая в состоянии исключительного самодовольства.

Большинство обитателей столпились вокруг них в этой новой пристройке, приветствуя двух путешественников так, словно оба они были полноправными членами племени Мамутои.

— Мы очень беспокоились за вас, — сказала Диги, — особенно после того, как повалил снег.

— Мы вернулись бы гораздо раньше, если бы Эйла не набрала с собой такую уйму вещей, — сказал Джондалар. — Последние два дня я даже стал сомневаться, что мы сможем дойти сюда.

Эйла принялась в последний раз разгружать лошадей, и Джондалар направился к ней, чтобы помочь снять тяжелые корзины и многочисленные тюки и свертки, вызывающие всеобщее любопытство.

— А ты привезла что-нибудь мне? — не выдержав, спросила Руги, с детской непосредственностью задав вопрос, который вертелся на языке у каждого.

Эйла улыбнулась девочке.

— Да, я привезла кое-что для тебя. Я привезла подарки каждому из вас, — ответила она, дав обитателям жилища почву для размышлений. Заинтересованно поглядывая на бесчисленные свертки, люди гадали, какие именно подарки ждут их.

— А это для кого? — спросила Тузи, когда Эйла начала разрезать веревки самого большого тюка.

Эйла переглянулась с Диги, и обе они украдкой улыбнулись, стараясь, чтобы младшая сестренка Диги не заметила этих снисходительных улыбок, вызванных тем, что малышка Тузи невольно копировала повелительную интонацию своей матери Тули.

— Я также привезла кое-что для лошадей, — ответила Эйла девочке, разрезая последнюю веревку на объемистом тюке и вынимая охапку сена. — Видишь, это еда для Уинни и Удальца.

Наделив лошадей кормом, она начала снимать тюки, лежавшие на волокуше.

— Все эти вещи надо отнести в дом.

— Давай лучше повременим с этим, — сказала Неззи, — ты ведь еще даже не разделась. Пойдем в дом, вам надо перекусить с дороги. А вещи пока спокойно могут полежать здесь.

— Неззи права, — вставила Тули. Не менее, чем остальных, ее снедало любопытство, что же привезла Эйла, но всему свое время. — Вам обоим надо немного отдохнуть и подкрепиться. Вы выглядите очень усталыми.

Джондалар с благодарностью улыбнулся Тули, входя вслед за Эйлой в очаг Мамонта.

* * *

Утром следующего дня у Эйлы нашлось много помощников, вызвавшихся перетащить тюки и свертки в дом, но Мамут тихонько посоветовал ей отложить раздачу подарков до ритуальной церемонии, которая должна была состояться нынешним вечером. Эйла с улыбкой приняла его совет, ей нетрудно было понять, что старый шаман хочет усилить общий интерес к вечернему событию и придать ему оттенок таинственности. Поэтому когда Тули намекнула, что неплохо бы посмотреть, что она привезла, Эйла отделалась уклончивыми ответами, чем вызвала раздражение у этой властной женщины, хотя та и постаралась скрыть его.

После того как все пакеты и свертки были сложены на свободную лежанку, Эйла забралась на нее и плотно закрыла за собой кожаный полог. Затем она разожгла огонь в трех каменных светильниках и, расставив их так, чтобы они хорошо освещали это укромное место, начала развязывать свертки и раскладывать вещи, привезенные в качестве подарков. Внося незначительные изменения в свои предварительные планы, Эйла добавляла какие-то предметы или изменяла их набор, раскладывая подарки отдельными кучками. И в конце концов, когда она, погасив светильники, вылезла из своего укрытия и закрыла за собой шторы полога, взгляд у нее был вполне удовлетворенный.