Охотники на мамонтов

— Наверное, это одно из его достоинств, — сказала Крози. — Я долго не могла понять, что Фрали нашла в нем. Но, несмотря на все мои уговоры, она все-таки приняла его предложение. Хотя в общем-то ему нечего было предложить ей. Мать его имела самый низкий статус, да и сам он вроде бы не отличался особыми дарованиями. Мне казалось, что она испортит себе жизнь, соединившись с ним. Но видимо, уже одно то, что он осмелился сделать ей предложение, говорит в его пользу. Похоже, он действительно любит ее. Вероятно, Фрали правильно оценила его, мне следовало положиться на ее мнение, в конце концов, она все же моя дочь. Нельзя судить о человеке только по статусу его матери или скудости Брачного Выкупа, ведь у каждого есть шанс проявить себя с лучшей стороны.

Крози не заметила, как удивленно Бранаг посмотрел на Диги и Эйлу. По его мнению, Крози изменилась куда больше, чем Фребек.

Глава 32

Эйла взволнованно суетилась в пустой палатке возле своей лежанки. Который раз уже окидывая придирчивым взглядом место, отведенное ей на время Летнего Схода, она пыталась найти еще какую-то небрежно брошенную вещь или незавершенное дело, еще одну причину, чтобы подольше задержаться на Рогожной стоянке. Мамут сказал ей, что, как только она закончит с делами, он поведет ее знакомиться с теми людьми, с которыми ее объединяет некая особая связь. Очевидно, он имел в виду мамутов — тех, кто принадлежал к очагу Мамонта.

Она отнеслась к этому знакомству как к своеобразному испытанию; наверняка они будут задавать ей вопросы, чтобы выяснить, действительно ли она имеет право принадлежать к их избранному кругу. В глубине души Эйла не верила в свою избранность. Она считала, что не обладает никакими особыми дарованиями или редкими способностями. Целительницей она стала благодаря тому, что Иза поделилась с ней своим мастерством и знаниями. Также не было никакой особой магии в общении с этими животными. Просто, когда ей было грустно и одиноко в пещере, она подобрала и вырастила осиротевшего жеребенка, а потом там же родился и Удалец, поэтому они и слушаются ее. Она подобрала Волка, потому что убила его мать, уже зная, что животные, выросшие с людьми, могут быть вполне дружелюбными. Во всем этом не было таинственной магии.

Оттягивая время знакомства, она уже успела осмотреть Ридага. Эйла задала ему несколько вопросов и прикинула в уме, что следует изменить при изготовлении следующей порции настойки. Потом он вышел из палатки и сел на землю рядом с Волком, как обычно собираясь наблюдать за окружающими. Неззи согласилась с ней, признав, что Ридаг стал значительно веселее. Радуясь за своего сына, эта женщина на все лады расхваливала Фребека, который в последнее время слышал — а бывало, и случайно подслушивал, — столько похвальных слов, относившихся к его персоне, что испытывал легкое смущение. Эйла никогда не видела его таким улыбчивым и знала, что его хорошее настроение отчасти связано с одобрением и признанием его достоинств. Она понимала, как это важно.

Наконец, последний раз оглядевшись вокруг, Эйла привязала к поясу мешочек из сыромятной кожи и, вздохнув, вышла из палатки. Возле кухонного очага никого не было, — видно, все разошлись по своим делам, кроме Мамута, сидевшего рядом с Ридагом. Почувствовав ее приближение, Волк поднял голову, что заставило оглянуться Мамута и Ридага.

— Все куда-то разошлись… Может, мне остаться здесь и побыть с Ридагом, пока кто-нибудь не вернется? — быстро предложила она.

— Со мной побудет Волк, — усмехнувшись, ответил Ридаг. — Никто из чужих не задержится здесь надолго, увидев его. Я сказал Неззи, что она сможет спокойно уйти. И ты тоже уходи, Эйла.

— Он прав. Волк, похоже, согласен остаться с Ридагом. По-моему, лучшего защитника и придумать нельзя, — сказал Мамут.

— А что, если у него что-то заболит? — не отступала Эйла.

— Если заболит, я скажу: «Волк, приведи Эйлу». — Ридаг сделал жест, к которому Волка приучили как для дела, так и для игры. Волчонок вскочил и, положив лапы на грудь Эйлы, дотянулся и лизнул ее в щеку, требуя внимания.

Улыбнувшись, она взъерошила шерсть на его загривке и велела ему ложиться обратно.

— Я хочу остаться здесь, Эйла. Мне нравится смотреть на реку, лошадей на лугу, проходящих мимо людей… — Ридаг усмехнулся. — Мало кто замечает меня. Все разглядывают палатку, лошадиный навес. Потом они вдруг замечают Волка… Смешные люди…

Мамут и Эйла улыбнулись, оценив его незатейливое развлечение. В моменты удивления или потрясения люди действительно выглядят довольно смешно.

— Ладно, надеюсь, все будет в порядке. Неззи не оставила бы его одного, если бы не сочла, что он в безопасности, — сказала Эйла, теряя последний серьезный повод, который мог бы помешать ей покинуть пределы стоянки. — Я готова идти, Мамут.