Охотники на русалок

– Борись, – улыбнулся Виктор Федорович, – мне это очень приятно. Хочется чувствовать себя мужчиной, невзирая на всякие болячки. Ну, бог с ними. Давай уж о деле. Мариночка, сейчас наступил тот самый момент, о котором я тебе говорил. Все произошло немного раньше, чем я рассчитывал, но так сложились обстоятельства. Во-первых, в издательстве мне сегодня сказали, что рукопись они у меня принимают в том виде, в каком она есть сейчас. Ничего дописывать или переписывать не надо. Если ты помнишь, я планировал с ней разделаться лишь к осени, но получилось раньше. Вовторых, я должен срочно продать дом. Не удивляйся, именно срочно. Тут есть один нюанс, о котором я тебе еще не рассказывал. Дело в том, что дом и весь наш участок с парком покупает Павел Потапов.

– Как – Потапов? – воскликнула Марина. – Так ведь мы теперь знаем, что он...

– Ничего мы пока не знаем, – мягко возразил Избуцкий. – Не исключено, что Паша вообще не в курсе этой истории. Но как мы условились, пусть теперь милиция разбирается, кто прав, кто виноват. Понимаешь, насчет сделки мы с Павлом договорились еще в конце прошлого года и подписали соответствующие бумаги. Я ведь тогда не предполагал, что у меня появишься ты, что нам вместе будет так хорошо. Сейчас планы изменились, его инвесторы торопят со сдачей объектов. А на месте нашего имения хотят построить резиденцию для приема вип-гостей.

Заметив, что Марина расстроилась, Виктор Федорович заговорил быстрее:

– Я уже не могу отказаться от сделки. Тем более сумма, которую мне предложили, – просто фантастическая. Нам всем – мне, тебе, Верочке – хватит до конца дней. Хочешь знать, сколько?

Марина, чувствуя, что подкатывают слезы, отрицательно покачала головой.

– Прошу тебя, не расстраивайся, – зарокотал Избуцкий. – Ведь мы так все и планировали. Знаю, ты вложила много сил в то, чтобы здесь было красиво и уютно. Но вспомни – денег на содержание дома и парка у меня уже почти нет.

– Могли бы продать часть земли, – шмыгнула носом Марина.

– Часть им не нужна. Им нужен весь участок. Поэтому и деньги платят большие. И потом, моя дорогая племянница, не забывай – личная жизнь не позволит тебе постоянно находиться в Солнечноводске. Вадим уедет, и тебе наверняка захочется обратно в Москву. Так?

– Наверное, вы правы, – вздохнула Марина. – Дом жалко. Здесь так здорово! И вас жалко – зачем вам этот интернат? Хотите, поедем к нам? Купим в Москве квартиру побольше, будем жить вместе, мама обрадуется.

– Спасибо тебе, родная, – растрогался Виктор Федорович. – Но я лучше останусь в Солнечноводске. Не хочу быть вам с мамой обузой. Я же тебе сразу все объяснил – мне здесь действительно будет хорошо, все мои друзья здесь, так что не волнуйся. А на деньги, которые ты получишь, сможешь купить все, что душа пожелает. Захочешь здесь домик приобрести – отлично. Давай я с Потаповым договорюсь, он тебе по льготной цене продаст что-нибудь из своих коттеджей на берегу? Или даже так – сама можешь с ним договориться. Ну, хочешь?

– Как я с ним договорюсь? Я же его не знаю. И потом – я не хочу иметь дело с человеком, который причастен к преступлению.

– Я вас познакомлю, вот и узнаешь. Заодно проверишь свои ощущения. Вообще-то лишь суд может признать человека виновным или невиновным. Давай не будем пока спешить с выводами. Думаю, после того как ты его узнаешь ближе, ты изменишь свое мнение о нем.

– Хорошо, дядя, как скажете, – уступила Марина.

– Послушай! – с силой хлопнул себя рукой по коленке Избуцкий. – Мне сейчас в голову пришла отличная мысль. Выручишь меня?

– Конечно, о чем вы спрашиваете.

– Дело конфиденциальное и даже немного опасное. Возьмешься?

Марина, решившая, что все опасности уже позади, вновь забеспокоилась:

– Что случилось, дядя?

– К счастью, ничего. Просто у нашей с Потаповым сделки есть один тонкий момент. Большую часть денег за дом и землю мне переведут на банковский счет. Но небольшую их часть я решил получить наличными. В основном это – твои деньги. Я сказал – небольшая часть, но ты имей в виду, это – полтора миллиона. Точнее – миллион пятьсот пятьдесят тысяч. Не рублей, разумеется.

Глаза Марины округлились, и она попыталась было что-то возразить, но Избуцкий мягко остановил ее:

– Не спорь, это мое решение, и оно неизменно. Так вот, ни за что в жизни я бы не доверил получать такую сумму другому человеку. Но сейчас я подумал, что было бы очень хорошо, если бы ты согласилась съездить к Потапову за деньгами вместо меня.

– Дядя, я, конечно, съезжу, если вам так удобнее, но...

– Никаких «но», – весело улыбнулся Избуцкий. – Для подстраховки возьми с собой Вадима. Он тебя может в машине покараулить. И чемоданчики погрузить. Полтора миллиона долларов – это, знаешь, приличная тяжесть. Привезете сюда, и мы их по-родственному поделим. Я возьму из них двести тысяч – по пятьдесят хочу дать Леше, Анжеле и Ханджару. Они мне служили верой-правдой несколько последних лет. Ну, и себе на расходы, на первое время. А остальное – вам с мамой. Или с Вадимом тоже? – хитро подмигнул Виктор Федорович.

– Да ну вас, дядя, ей-богу, – смущенно отмахнулась Марина.