Охотники на шпионов. Контрразведка Российской империи 1903—1914

Заметную роль в политической жизни Турции того времени играл министр финансов младотурецкого правительства Джавид-бей. По сведениям русского военного атташе генерала М. Н. Леонтьева, Джавид-бей принадлежал к французскому и турецкому масонству. Он осуществлял связь турецкого правительства с финансовыми кругами Франции через своего советника Анри Лорана, который представлял отделение масонской ложи «Великий Восток Франции» в Стамбуле. Именно ему удалось 15 февраля 1914 г. примирить французских держателей пакета акций Оттоманского банка с «Дойче Банком» относительно зон деятельности германских и французских железнодорожных компаний. В это время в активное обсуждение этих вопросов включились финансовые круги США, во главе которых стояли масоны.

В начале XX в. масонские ложи Франции обратили особое внимание на славянские страны Юго-Восточной Европы. Многие из участников переворота 1903 г. в Сербии принадлежали к масонским ложам. За различными масонскими национальными ложами Сербии и Хорватии стояли их руководители за рубежом, которые через них проводили свою политику. Известно, что многие сербские ложи находились под покровительством французской ложи «Великий Восток Франции». Активные участники дворцового переворота 1903 г. принадлежали к масонской ложе «Объединение», основанной в 1903 г. французскими и сербскими «вольными каменщиками».

Масонские организации исподволь инициировали напряжение на Балканах. Особенно активизировалась деятельность тайных организаций после 1908 г. Французские масоны способствовали перевооружению сербской армии новейшими французскими винтовками и размещению во Франции сербского заказа на производство пушек. В 1911 г. Франция предоставила Сербии заем в размере 94,5 млн. франков. Усилиями тайных организаций была создана мощная антитурецкая коалиция Балканских стран. Руками этой коалиции масоны стремились окончательно разрушить остатки Османской империи. С другой стороны, они тут же пытались разжечь разногласия между славянскими странами на Балканах и всемерно ослабить их. В любом случае при этом укреплялись позиции великих держав в регионе. Именно эти факты стали предметом особого внимания российской военной разведки и контрразведки накануне Первой мировой войны.

В 1912 г. два высокопоставленных турецких масона Ниязи Фахретдин-бей и Хюсейн Хильми-паша получили высокие назначения на дипломатическую работу. Хюсейн Хильми отправился турецким послом в Вену, а Ниязи Фахретдин стал послом Турции в Петербурге. Они были дружны со времени учебы в Стамбульском военном училище. Вместе служили в военных частях, расквартированных в Македонии, и носили прозвище «фракийские львы», поскольку первыми вошли в масонскую организацию «Единение и прогресс». Они активно участвовали в революции 1908 г., а затем входили в руководство младотурецкой партии. Они поддерживали активную переписку. Черновики писем Ниязи Фахретдина и некоторые письма его корреспондента неизменно становились достоянием сотрудников российской контрразведки, служивших во 2-м (Черноморском) отделении Морского генерального штаба Российской империи.

Обратить внимание на переписку двух послов российским контрразведчикам рекомендовал военно-морской агент в Турции А. Н. Щеглов. Перлюстрация переписки опытными контрразведчиками дала весьма ощутимые результаты. Так, становилось очевидным, что Берлин и Вена настойчиво пытаются нацелить прогермански настроенных офицеров ориентироваться не на Балканы, а на Арабский Восток, на Среднюю Азию и Кавказ и создавать там нелегальные опорные базы.

Большая группа писем была посвящена итогам Балканских войн 1912-1913 гг. Турецкий посол в Вене обращал внимание на проблему беженцев как возможную основу будущих конфликтов. Это была проблема балканских турок, бежавших в Малую Азию. «Турецкие беженцы — это символ и провозвестник крушения самой Турецкой империи, — писал Хюсейн Хильми-паша. — Турецкие беженцы — это часть национального горя. Однако если появятся на дорогах Европы и России миллионы славянских беженцев, то рухнут многие кабинеты», — предсказывал дипломат. Он считал, что пожар на Балканах уничтожит сразу три империи: Османскую, Австро-Венгерскую и Российскую.

Оба турецких дипломата считали возможным создание Юго-Восточного блока. В основу должен был быть положен союз России, Турции и славянских балканских стран. Большие опасения вызывала панисламистская и пантюркистская политика младотурецкого руководства, воспитывающая среди мусульман ненависть ко всем христианам. Турецкий дипломат в Петербурге писал венскому коллеге о своих информаторах из российского Генерального штаба и Министерства иностранных дел, которые доверительно информировали его, что программа перевооружения российских сухопутных и военно-морских сил завершится только к лету 1917 г. «Воевать раньше этого срока не входит в планы русских», — писал он.