Охотники на троллей

– Расслабься, Старджес. Дело не в тебе. Мой дом – неподходящее место для гостей. Любых. Но могу зайти к тебе. Я сказала маме, что вечером последняя репетиция, и она наверняка убедит папу, что репетиция затянется. Мы с тобой можем уйти вместе после последнего прогона, устроиться у тебя и заняться математикой. Я знаю несколько таких штуковин, которые взорвут тебе мозг.

– Я…

Отвергнуть предложение Клэр было нелегким делом. Но от правды никуда не деться: мне нужно поспать, хоть часа три, потому что когда сядет солнце, начнется последняя охота. У нас осталась лишь одна ночь, чтобы найти Гумм-Гуммов, прежде чем будет построен Киллахид. Я вздохнул и продолжил:

– Я не приду на репетицию.

Ее разочарование было очевидным. Я это оценил. Если я не приду сегодня вечером на «РоДжу», то ни за что не сохраню за собой роль. Ей придется играть со Стивом, которого она унизила на глазах у всей школы.

На мгновение я подумал, что она может тоже отказаться от спектакля. Но потом выражение ее лица изменилось. Такой она была – решила получить удовольствие, играя со Стивом. Это был вызов, и если она правильно сыграет свою роль, то, возможно, еще раз покажет ему, кто главный.

– Ладно, – сказала она. – В шесть. В доме Старджесов. Что скажешь?

Простой вопрос подразумевал большой риск. Никто, кроме Таба, никогда не входил в покрытую стальной броней и увешанную камерами твердыню – мой дом. В моем шкафу пряталось восьмиглазое существо. Папа находился на грани умопомешательства после появления считавшегося мертвым старшего брата, не постаревшего ни на день. Как только станет достаточно темно, отряд вооруженных мечами чудиков соберется у меня в гостиной, чтобы выследить мерзкого злодея, похитившего за прошлую неделю уже десяток детей, который знал мое имя и желал заполучить и меня.

Существовал миллион причин, чтобы сказать Клэр «нет», кроме одной: я всю жизнь мечтал сказать «да».

32

Клэр Фонтейн постучала в дверь с опозданием на двадцать минут, раскрасневшись и жалуясь на «фестивальный хлам», из-за которого весь город стал выглядеть как на дне рождения у малыша. Я откликнулся своим «хе-хе-хе» – настолько неестественным смехом, что у меня внутри все похолодело. Но хорошо, что она все-таки пришла. Я закрыл за ней дверь и потянулся к первому из десяти замков, в готовности пройти через полный репертуар: клик, бац, дзинь, бамс, тук-тук, брямс, вжик, бух, клац-клац, бум, но остановился. Под ее взглядом я не смог бы. Теперь я стал смелее.

Я оставил дверь незапертой.

Клэр ничего не упустила. За несколько секунд она окинула взглядом металлические ставни, три панели сигнализации и свисающие с потолка кухни провода вентилятора, который так и не заменили. Она спросила про папу, и пришлось сказать, что я ничего не знаю. Он отсутствовал, и это было странно. Папа не проводил в «Сан-Бернардино электроникс» больше времени, чем положено. Я снова выдал свое «хе-хе-хе», а она опять пропустила его мимо ушей. Клэр прошла на кухню и плюхнула розовый рюкзак на стол, и через несколько секунд мы вытаскивали учебники и расставляли в нужном порядке ручки и бумагу.

Первый час прошел впустую. Я ощущал ее запах и чувствовал тепло ее тела, мысленно повторяя, что у меня в доме девочка. Не просто девочка, а та единственная. Так что когда цифры, причем правильные, начали сами выскакивать на бумагу, словно ручку кто-то заколдовал, это стало полным сюрпризом. Еще через час математических трюков Клэр в моей голове возникло прозрение, так же резко, как вонзались первые клинки солнечного света в город троллей. Может, в конце концов, я и удивлю Пинктон.

– Твой папа, наверное, расстроится? В этом все дело?

Мое лицо склонилось так близко над страницей, что я ощущал запах пасты из ручки. Я взглянул на пакет с чипсами, который Клэр отодвинула, чтобы видеть меня.

– Ты о чем? – спросил я.

– Ты весь вечер посматриваешь на входную дверь.

– Разве?

– Как будто ожидаешь, что он заявится с монтировкой и врежет нам по голове.

– Прости, – сказал я. – Он не станет пользоваться монтировкой.

Ее глаза округлились.

– Да? А чем тогда? Битой для крикета?

– Нет-нет-нет. Он ничем не станет пользоваться, и точка. Он на нас не набросится. Даже поверить не могу, что мы об этом говорим. Папа занимается электроникой. Косит газоны. Никому по башке не врежут. Я просто… Это странно, потому что обычно он не работает допоздна. Наверное, он удивится, увидев тебя здесь, вот и все, потому что ко мне не приходит много народу.

– Да, я заметила средства самозащиты. Впечатляет до ужаса. Ожидается вторжение?

Я пожал плечами.

– Тут всегда что-то происходит. Так сказал бы папа.

– Тут? В смысле всегда что-то происходит? В Америке так опасно?

– Зависит от того, куда направиться, – я представил пол под своей кроватью. – Есть нехорошие места.

– Эта улица таким местом не выглядит. Разве что местные гангстеры носят вязаные жилетки.

– Это неплохое место. Просто папа… очень ранимый.

– А что об этом думает твоя мама? Те женщины, которых я знаю, не любят стальные ставни и решетки на окнах. На своих, разумеется.

– Ага, и она их не любила.

– Ее больше нет?

– Да.