Охотники парящих островов

Чей-то кулак врезался под ребра, выбил из легких весь воздух. Югай охнул, его руки разжались. «Искру» вырвали тут же. Победный крик (Кто это был? Джастин? Вик? Да какая разница?) глухим эхом отозвался в звенящей голове. Мужчина согнулся, потом медленно осел на мостовую. Рядом о чем-то причитала Ола, трясла его за плечо, но ее слова уже ничего не значили. Сквозь безумную какофонию криков и проклятий Югай отчетливо слышал скрежет. И тот неумолимо приближался, сопровождаемый заунывным плачем и стонами.

«Божья искра» не поможет.

«Проклятая таможня!»

Дарт, худощавый темноволосый парнишка, торопился, стараясь не отстать от наставника. Тот, несмотря на внушительный рост и внешне громоздкую фигуру, двигался почти бесшумно, ступал уверенно, не теряя ни единой секунды. Сегодня все шло не так, как обычно. Нынешней ночью работа предстояла не на улицах Тан-Ларон, а где-то под ними. Наставник не уточнил, какое дело их ждет, но обмолвился, что оно будет весьма деликатным.

Но то было вечером. Потом события с места пустились в карьер. Уже у самых ворот резиденции Охотников их догнал лопоухий послушник и выпалил, обращаясь к наставнику:

– Площадь Единения. Немедленно. Требуется поддержка.

И они сорвались с места. Ни вопросов, ни уточнений. Впрочем, необходимости в них не было. Дарт знал, что в северной части города Охотники планировали нечто вроде западни. Ее готовили несколько дней, специально выжидали, когда в Тан-Ларон пожалуют чужаки. И желательно не одиночки. В идеале – так и вовсе с другого острова. Таможенное представительство не без сомнений, но все же пошло на сотрудничество, дав обещание задержать подходящую группу и тут же сообщить о ней в резиденцию Охотников. По всей видимости, так и сделали. Но что-то пошло не по плану. Чего-то загонщики не учли.

А потому приходилось торопиться, готовясь к встрече с Проклятыми прямо на ходу.

Рваные порывы ветра бросали в лицо моросящую влагу, но холода Дарт не ощущал. Ему даже нравилось происходящее. Все лучше, чем лезть в канализацию или в подвалы Старого города.

О приближении к месту охоты стало известно за пару кварталов. Еще не было слышно криков, не видно вспышек, а по коже уже побежали привычные мурашки, в голове зашумело, а в кончиках пальцев появилось покалывание: Проклятых много, и они совсем близко, не таятся, но пока не напали – пугают, питаясь ужасом добычи. Сейчас твари наиболее уязвимы.

– Держись следом, – не оборачиваясь, отрывисто бросил Патрик.

Наставник всегда произносил эту фразу, когда считал, что до схватки остаются считаные мгновения. Ответа он не ожидал.

В шуме дождя проступил звук далекого плача. Тоскливого, безысходного. Плача о невосполнимой утрате даже не человека – всего мира. Дарт уже не раз слышал, как стенают Плакальщицы, и потому не поддался их силе. В первый раз, услышав этот отчаянный вопль, он попросту отключился, а когда Патрик привел его в чувство с помощью ведра ледяной воды и пары зуботычин, парнишка обнаружил себя лежащим в какой-то грязной канаве в позе эмбриона. Приступы тоски и отчаяния еще некоторое время преследовали его, хотелось то ли напиться, то ли разбить себе голову, то ли просто лечь и тихо сдохнуть.

Они миновали собор Святого Николаса и вылетели на площадь Единения. В самом ее центре стояли три повозки, возле которых сгрудились люди. Человек десять. Кто-то лежал навзничь, обхватив голову руками; кто-то полз в никуда, цепляясь за скользкий булыжник; одна женщина сорвала с себя плащ, разодрала на груди платье и теперь стояла на коленях, простирая руки к небесам. Ее губы шевелились то ли в молитве, то ли в проклятиях.

– Вы вовремя… – Рядом материализовалась фигура Ская, опытного Охотника, чей лысый череп чуть ли не крест-накрест рассекала пара кривых шрамов. – Я и Марк заходим слева, Крис и Берта – с тыла. Вы начинайте справа.

– Понял, – кивнул Патрик.

Давление на виски усилилось, во рту появился привкус железа.

Времени до атаки Плакальщиц почти не осталось.

Наставник резким движением распахнул плащ; в правую руку, будто сама собой, прыгнула рапира, в левую – зачехленный пистолет. Дарт последовал его примеру, но лишь затем, чтобы быть готовым ассистировать. Вместо рапиры он достал кинжал длиной в предплечье.

Первую Плакальщицу они встретили возле летней купели. Та стояла на каменных ступенях и тянула руки в сторону грузового обоза. Ветер трепал рваный балахон, служивший ей одеждой.

Температура резко упала. Дыхание превратилось в клубы белого пара, а в лицо повеяло стужей. Дарт бросил взгляд на мостовую – по камням, в стороны от Плакальщицы, потянулись ледяные разводы.