Охотники. Пророчества Разрушения

Над вытянувшейся рукой мага всклубился лиловый туман, сила лей-линий вливалась сразу в него, минуя всех и всяческих «посредников» вроде талисманов, оберегов или хотя бы начертанных на снегу рун.

Это действительно было как полыхающий в тебе огонь. И не просто полыхающий, не как от чего-то острого, сдобренного перцем. Нет, это пламя пожирало какую-то часть его самого, может, той самой души; он страстно, всем существом своим представил, как лопается когтистая лапа, как разлетается мокрыми ошмётками плоть демона, как обнажаются кости и как сама ладонь с пальцами отваливается, шлёпнувшись в неглубокий снег.

Лиловое пламя лей-линий рванулось вверх. Нет, оно не обернулось каким-нибудь «огненным мечом», оно всклубилось над головой мага; заснеженный двор, его собственный двор исчез, и в лиловых облаках он вдруг увидел себя самого – и козлоногого, свободного от пут, глядящего прямо ему в глаза и мерзко ухмыляющегося.

– Этот мир, – отчеканил козлоногий, – отмечен печатью Хаоса. И обречён Разрушению. Так сказано в книгах пророков. Они знали, о чём говорили. И они ушли. Туда, далеко, за небо. Они были мудры и спаслись. Спасайся и ты, маг. Не старайся разгадать Пророчества. У тебя всё равно ничего не получится. Беги. Ты можешь. Мир за пределами твоего мира велик и необозрим. Уходи отсюда. Этот мир нужен великому Ничто. Тому, кто не имеет названия. Но ты можешь уходить. У тебя будет новая жизнь. Это лучше, чем не иметь никакой – во всяком случае, ты сможешь отомстить.

Огонь затопил всё существо мага, боль сделалась нестерпимой, сознание ускользало – однако он всё-таки увидел, как летящая вниз лапища демона начала рваться и распадаться, словно гнилушка.

Отваливались когти, плоть слетала с костей, словно снег, сдуваемый ветром с веток; кости, массивные и красные, как и всё в демоне, стремительно покрывались трещинами, рассыпаясь веерами осколков. Из культи потоком устремилось жидкое пламя, словно из боевой трубы древнеимперской пентаремы.

Делия пискнула, однако невысоклики не зря славятся проворством – она сумела увернуться.

Красный демон несколько мгновений недоумевающе глядел на то, что осталось от его правой лапы, а может, и руки. Затем с глухим рыком начал разворачиваться. Его единственный глаз вперился в Вениамина, и маг, едва не теряя сознания, понял, что больше уже ничего не сможет сделать.

Снег таял, шипел огонь, одноглазый и однорукий демон надвигался; а Алисанда так и не могла сомкнуть створки врат.

Правда, она их изрядно стянула друг к другу, но всё же не закрыла совсем.

Левый кулак демона обрушивался на Вениамина, словно молот.

– Ар-р-ргх!

Откуда-то из темноты вынеслась стремительная крылатая тень, ринулась прямо в морду демона, полоснула по уцелевшему глазу.

Длань рогатого великана врезалась в землю совсем рядом с Вениамином и Алисандой; маг едва успел оттолкнуть чародейку.

Ле Вефревель тёмным клубком рухнул наземь, размётывая успевший нападать снег. Вампир, похоже, и впрямь собрал для броска последние силы.

Правая лапища демона пылала, словно факел. Кровь кипела и горела, изливаясь из неровного обрубка, пламя лизало стены, снег исчезал.

Рогатый демон, лишился обоих глаз. Вениамин схватил Алисанду за руку, потащил было…

– Нет! – Волшебница вывернулась, с силой выдернула запястье из пальцев мага. – Ещё чуть-чуть! И я закрою!

– Господин Вен! – Силы святые, опять Делия! – Господин Вен, ловите!

Перевязанная ремнями пара чёрно-серебристых клинков взмыла в воздух.

Вениамин с трудом поймал их свободной рукой, перехватил, прижал к груди.

– Уходи, Делия! Уходи!

– Я скалку свою не оставлю! – задорно крикнула в ответ та. – Прабабушкина! Семейная!

Дальше Вениамин пререкаться просто не мог, потому что с демоном творились поистине удивительные вещи.

Прямо на его щеках вздулись два алых бугра, надулись, лопнули, словно пара карбункулов. Ошмётки плоти так и полетели в разные стороны, а на месте вздутий появилась пара новых глаз.

Рогатое чудовище издевательски захохотало. Его раненая правая рука переставала извергать кровь, обрубок затягивался красной кожей, на которой прямо перед взорами Вениамина начинала расти свежая чешуя.

Теперь демон действовал искалеченной правой лапой, словно дубиной.

Вениамин выхватил оба клинка, отшвырнул ножны.

– Ещё… совсем… чуть-чуть… – простонала Алисанда. – Отвлеки-и-и…

Удар демона Вениамин встретил всё тем же простым и надёжным щитом. Он не пытался устоять; используя силу рогатого, несколько раз перекатился через плечо, не чувствуя боли от твердых камней. Вскочил, проделал мечами короткую мельницу.

Этого хватило, чтобы привлечь внимание чудовища. Оно ринулась на Вениамина с неожиданным проворством, и тот едва успел уклониться. Сработанные кобольдами чёрно-серебристые лезвия пробороздили бедро рогатого демона; алая чешуя поддавалась с трудом, эфесы чуть было не вывернулись из рук чародея, однако на теле демона всё-таки появилось два аккуратных разреза, тут же вскипевших пылающей кровью.