Охотники (СИ)

Хватка мгновенно ослабла, пальцы, крепко сжимающие ее шею, напряженно дернулись и разжались, позволяя ей сделать судорожный, глубокий вдох и раскашляться.

Покрывало, которым она укуталась вся, с головы до ног, завернувшись в него, словно в кокон, резко скользнуло вниз, заставив ее быстро заморгать.

Судя по яркому свету, заливающему комнату, уже давно наступил день…

Охотница перевела обреченный взгляд на обладателя едва не придушившей ее руки, глядя на мужчину, стоящего одним коленом на кровати рядом с ней совершенно равнодушно и спокойно, с четким осознанием и пониманием того, что у нее начались галлюцинации.

Ее психика решила, что это уже слишком, поэтому она просто снова закрыла глаза и потянула на себя покрывало, чтобы не слишком храбро спрятаться под ним от видения, не желающего никуда исчезать.

— Что случилось? Почему ты здесь?

Говорящая и очень настырная галлюцинация упорно отказывалась оставлять ее в покое, продолжая задавать бессмысленные вопросы.

Что она здесь делает? Оплакивает его смерть…

— Чью смерть? — В сильном, взволнованном голосе явно прозвучало удивление и непонимание. — Да что с тобой такое?

— Твою смерть, — охотница закопалась в покрывало поглубже, обнимая обеими руками подушку. Какая разница, если она поговорит с прилипчивым видением и расскажет ему о том, что происходит. Может, это поможет, и оно от нее отстанет.

— Мою? — Галлюцинация оказалась еще и на редкость недогадливой. А еще в ее голосе отчетливо звучал откровенный шок, быстро сменившийся пониманием. С рычащими и раздраженными нотками она добавила. — Зараза!

— Согласна, — покорно кивнула в своем укрытии Кира, затем не выдержала и взмолилась. — Оставь меня в покое. Можно я еще немного поплачу, а потом сойду с ума, раз уж тебе так сильно этого хочется?

— Да вашу ж мать, — не сдержалось видение, добавляя россыпь цветистых и изощренных ругательств сразу на нескольких языках.

После чего она оказалась безжалостно выдернута из своего ненадежного убежища и извлечена наружу. Удерживая ее без труда на вытянутой руке, как котенка, мужчина быстро заскользил по ней взволнованным, испытующим взглядом.

— Кира? — Теперь в его голосе слышалась откровенная паника.

Подумав, охотница согласно кивнула, подтверждая, что он, кем бы ни был на самом деле, угадал ее имя, и закрыла глаза, не обращая внимания на удерживающую ее на весу руку.

— Ирма!!!

Громкий крик, с явно злыми, сбивающимися на рычание нотками, разнесся по комнате, заставив ее широко распахнуть глаза и непонимающе уставиться на бледного мужчину, не сводящего с нее встревоженного взгляда.

Раздались торопливые шаги, дверь в спальню широко распахнулась, пропуская растрепанную женщину, одетую только в длинную сорочку. Она сделана еще несколько быстрых шагов, торопясь прийти на помощь, затем резко остановилась, как вкопанная, глядя на мужчину все более увеличивающимися в размере глазами. Смертельная бледность залила ее лицо. Ирма отшатнулась назад, издавая какой-то неясный возглас, после чего просто соскользнула на пол в спасительном обмороке.

А вот она так не умела, хотя в этот момент очень сильно завидовала женщине, лежащей на полу, раскинув руки, и не подающей признаков жизни.

Кира завистливо покосилась на потерявшую сознание домоправительницу, но настойчивое видение, вместо того, чтобы обрадоваться собственному достигнутому успеху, еще сильнее расстроилось и разозлилось. Охотница сталкивалась до этого с призраками, поэтому спокойно восприняла его появление, хотя видеть Рина, казавшегося совершенно нормальным, и уж точно, живым и невредимым, было невыносимо больно.

Видимо, ее сознание решило, что это для нее слишком, и выставило в качестве защиты какое-то флегматичное равнодушие и инертное принятие, позволяя ей прямо смотреть на взволнованное лицо, с плотно сжатыми губами и прищуренными глазами, смиряясь с происходящим, что для нее было абсолютно не характерно.

— Кира. — Мужчина бросил быстрый взгляд в сторону лежащей без сознания женщины, явно не зная, как поступать в сложившейся сложной ситуации и кому из них двоих его помощь была нужнее. Убедившись, что охотница не воспринимает его, продолжая смотреть на него, но при этом явно не видя и не понимая, кто перед ней, Рин придвинулся ближе, осторожно ослабляя хватку сильных рук и позволяя женщине сесть. — Посмотри на меня…

Охотница после минутного колебания все же выполнила тихую, произнесенную сдавленным, хрипловатым голосом просьбу, поднимая на него глаза.

Внутри все перевернулось, когда потускневшие, воспаленные и красные глаза с припухшими веками посмотрели на него с выражением какой-то полной покорности. Он привык видеть ее совсем другой. У женщины были очень красивые, выразительные, насыщенно зеленые и яркие глаза, всегда полные огня и задора, в их влажных, бездонных глубинах весело плясали дразнящие искры, сразу увлекшие и покорившие его. Но теперь эти глаза потухли, а живой и задорный блеск исчез, сменившись беспомощностью, печалью и дикой тоской.