Охотники (СИ)

— Ты в порядке? — Срывающимся голосом спросил охотник, встречая ее взгляд. По его виду можно было сразу сказать, что даже самым искренним заверениям он не поверит в любом случае. А вопрос задал только для того, чтобы отвлечь ее от мрачных мыслей и заставить разговаривать. Кира могла его понять, многие им подобные замыкались в себе после слишком тяжелого дела, оказавшегося непосильным для них, уходя в свой внутренний мир, чтобы защититься от жестокой реальности, и постепенно сходили с ума.

— Давай я потом скажу тебе об этом, — с тяжелым вздохом предложила она, не отрываясь от обнявшего ее за плечи мужчины, согреваясь его теплом. Кира уткнулась носом в его шею, вдыхая знакомый и успокаивающий запах чистой, теплой кожи и горьковатого аромата чабреца. Сколько она его знала, от охотника всегда пахло именно этой травой. На все ее многочисленные настойчивые вопросы Рин реагировал смехом, и неизменно говорил, что ей просто кажется. Мысли плавно потекли в другом направлении, и напряжение стало медленно отступать. Кира чувствовала, как предательски задрожали руки, выдавая ее секундную слабость. Словно этого было мало, с каждым мгновением кровь все сильнее начинала стучать в висках, мешая и раздражая. Она хорошо знала, что это означает — через пару минут разыграется мигрень, бороться с приступами которой она могла только с помощью специального средства, сделанного для нее лучшим травником в Красневе. Вот только пилюли остались лежать в маленькой шкатулке, спрятанные от посторонних любопытных глаз в рабочем столе в ее кабинете…

Рин не стал спорить. Он просто молчал, успокаивающе и ободряюще поглаживая ее раскрытой ладонью по спине, задумчиво глядя в сторону каким-то отстраненным и решительным взглядом, словно обдумывал что-то малоприятное, но требующее немедленных действий.

— Вызовем стражников сразу? — Кира неохотно подняла голову, нарушая гармонию, царящую вокруг. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь ветви раскидистого дерева, растущего как раз у входа, пускали вокруг веселых зайчиков. Со стороны доносилось звонкое пение птиц и ласковый напев воды. Она зажмурилась от удовольствия, потянулась и толкнула ушедшего в себя мужчину руками в грудь, привлекая его внимание.

Рин вздрогнул от неожиданности, переводя на нее взгляд, из которого очень быстро исчезало выражение крайней и холодной решимости, не понравившееся ей.

— Надо поговорить с девушкой, прислуживающей припадочной хозяйке этого дома.

Охотник с легкостью поднялся на ноги вместе с ней, заставив Киру вцепиться ему в шею и обхватить ногами за пояс, возмущенно запыхтев. Падать с такой высоты будет больно…

— Ты тоже заметил ее странную реакцию, когда женщина превозносила своего покойного мужа?

Мужчина вынырнул из-под низко склонившихся ветвей, оплетенных пышным, разросшимся плющом, прошел какое-то расстояние и остановился, насмешливо глядя на удобно утроившуюся охотницу, не собирающуюся спускаться на землю.

— Что? — Кира ответила ему невинным взглядом, кокетливо похлопала длинными, подкрашенными черной краской ресницами, и лукаво улыбнулась. — Когда еще меня вот так на руках поносят?

— А что, твой загадочный поклонник не осиливает это почетное занятие? — Рин даже не прилагал никаких усилий к тому, чтобы скрыть хитрую усмешку. Его глаза загорелись серебристыми огоньками, лихо отплясывающими в глубине. Хотя у его, казалось бы, насмешливых слов было горьковатое послевкусие.

— Эй! — Возмутилась она, решив на всякий случай обидеться. — Это намек на его некомпетентность или на мой вес?

— Это камень в его огород. Ты как была мелкой, так такой и осталась.

— Я — строоооойная! — Привычно огрызнулась Кира противным и наставительным тоном.

— У нас в деревне вот такие стройные, чтобы найти себе хорошего мужа, под одежду валики подкладывали в нужные места, — голос охотника дрогнул от смеха, но внешне он был серьезен.

Охотница скептически бросила на него сомневающийся взгляд и взглянула вниз, на то самое стратегически важное место. Довольно улыбнувшись, она пожала плечами. К счастью, такая страшная участь, как разоблачившаяся жена, против ожиданий оказавшаяся совсем не такой, как на свадебном торжестве, ее возможного и предполагаемого супруга не ожидает.

— Мне беспокоиться не о чем! У меня прекрасная фигура…

— М-да, скромность явно не входит в число твоих добродетелей, — хмыкнул Рин.

— Кто бы говорил, — не сдержалась она, — ты вообще в очереди за наглостью стоял, когда скромность раздавали. Тебе ее даже не хватило!

— А зачем она мне? — Справедливо удивился охотник. Он покачал головой и добавил. — Если бы совесть у меня была, моя семья давно бы от голода умерла. Я с пяти лет хлеб и мясо на рынке у торговцев воровал, а потом врал, что заработал. А сладости от матери прятал, потому что она всегда расстраивалась из-за этого, а мне хотелось сестренок побаловать.