Охотники Смерти или Сказка о настоящей Верности

Звуки приближаются. Медленно вытаскиваю из мелких специальных петелек, пришитых к изнанке рукава, пару игольчато-тонких метательных дротиков. Близоруко щурюсь – видимость сквозь туман в такую рань нулевая. Недовольно морщусь. Резкая боль в глазницах сменяется ясной картиной, окрашенной во все оттенки красного. Пульсирующие фигуры – приближающиеся люди. Сколько их? Во время полёта невозможно сосчитать точно… Один, два… через тридцать вздохов будут как раз напротив того места, где затаилась я… Семь… десять… двенадцать… Главное, чтобы Сын Ночи напугал или удивил их до такой степени, чтобы они утратили бдительность. Девятнадцать, двадцать три… Больше половины из них – наёмные воины одной из Гильдий. Даже хорошо, что сейчас отвлекающая роль у Кира. Думаю, простой клыкастой улыбкой и ритуальным кинжалом их не напугаешь.

Мне нужны четверо, подойдут, вероятнее всего, во-он те три воина и этот хлипкий юноша с яркой кровью. С довольной улыбкой хищной кошки слежу, как они неторопливо приближаются к скрытому тонкой завесой Сыну Ночи. Мягко и неторопливо подхожу ближе. Я не хочу пропустить этот спектакль.

Когда между ними оставалось не больше десяти шагов, вуаль рассеялась. Первый воин, ведущий под уздцы лошадь с дремлющим на ходу всадником, отшатывается от внезапно возникшего на дороге воплощения ночного страха. Кобыла пытается встать на дыбы, и если бы не всё ещё удерживающий её человек, спящий всадник свалился бы на землю. Я разочарованно цокаю языком. Впрочем, явление Кира произошло довольно… эффектно. Я слишком привыкла к его ночной силе, чтобы постоянно вздрагивать, когда он призывает к себе Ночь. И всё равно не отказываю себе в удовольствии полюбоваться на него.

Его высокая фигура кажется слишком хрупкой в неощутимом вихре диких и необузданных сил, роящихся вокруг. Тёмные глаза напоминают антрацитовые провалы в никуда, танец звёзд в летнем небе, отражённый в глубоких зрачках гипнотически приковывает взгляд. Бледная кожа полупрозрачной тонкой оболочкой сдерживает сияющую Тьму, втиснутую в человеческое тело. Звёздным серебром отсвечивают его тёмные волосы, из ладоней змеятся потоки осязаемой Тьмы. Это… красиво. Не более. Меня уже такими спецэффектами не напугать.

– Светлого дня, господа, – Его голос стал глубже и напряжённее, в обертонах словно поселился ветер Той Стороны, будоражащей мелодией проходясь по натянутым нервам. – Кошелёк или жизнь?

И все произведённое Ночью впечатление летит… на Ту Сторону.

Я едва сдерживаю возмущённый кашель. Где он набрался таких… вульгарных оборотов? В художественной литературе Предначальной эпохи[18]? Неужели можно быть настолько банальным и, как следствие, смешным? Брал бы пример с меня: не помню случая, чтобы я так пафосно и избито выражалась!

Но, во всяком случае, нужный эффект Киру произвести удалось. Угольно-чёткое наваждение рассеялось, и люди уже видят не Ночь в человеческом обличье, а простого и неудачливого грабителя. Кир с благожелательной улыбкой слушает нервный смех людей, но я замечаю, как подрагивают уголки его губ. Медлить больше нельзя.

Два дротика, вылетевшие из густого тумана, поражают двух выбранных мною в шеи. Сын Ночи воспринимает это как сигнал к началу битвы. Чёрный с серебряными искрами клубок по красивой дуге взмывает над их головами и расплескивается монолитной стеной, отрезая путь к бегству. Добродушная улыбка на лице Сына Ночи сменяется кровожадным оскалом. Даже меня пугает эта его застывшая маска ярости. Два новых дротика устремляются к моим намеченным жертвам. Бросаю на убитых алую паутину, защищающую их от посторонней магии. Хотя, надеюсь, у Кира хватит ума не использовать заклинания массового поражения.

Впрочем, четыре слишком быстро появившихся трупа и столь яркая демонстрация силы произвела на людей нужное впечатление. Воины спешно бросают оружие, даже не думая нападать на одинокую фигуру Сына Ночи. Умные ребята, понимают, что он уничтожит их прежде, чем они успеют сделать хоть пару шагов к нему. Купцы перетряхивают свои сумки, бросают на землю полные кошели. Тихий немелодичный звон радует уши – ярмарка для этих торговцев была удачной, но им не суждено успеть нарадоваться ей. Тихо усмехаюсь – глупые! Надеются выкупить себе жизнь… Увы, напрасно. Оставлять свидетелей ещё глупее.

Впрочем, среди воинов Гильдии находятся те, кто понимает, что смерть их ждёт лишь в том случае, если они не успеют убить Сына Ночи. Один из воинов с яростным криком бросается на Кира, нацелив двуручник ему в лицо, как копьё. Невозмутимый Сын Ночи «не замечает» существования несчастного, словно давая ему шанс одуматься. Но только пока между ними не остаётся шага три. Затем человек развеивается тёмным дымом, лишней тенью истаивая на сероватых плитах Звёздного тракта. Меч с громким лязгом падает на каменные плиты.

Стремительно выхожу из тумана чуть впереди Кира, опасаясь, что он не оставит никого мне. Появления нескладной седоволосой женщины встречают неодобрительно. То есть пытаются убить. Меня. Из арбалета. Простым болтом, без магических составляющих. Ха!