Охотники Смерти или Сказка о настоящей Верности

– Ал'эра! – когда она взволнованна, сестра пропускает некоторые гласные в именах. – Неужели ты ещё не знаешь? На Обитель напали!

Всё благодушие как смывает осенним ливнем. Сердце замирает, пропуская удар, в предчувствии недоброго.

– Кто посмел?! – в моём спокойном голосе проскальзывает змеиное шипение.

– Я не знаю! – Верная чуть ли не бьётся в истерике, – Мы ничего не можем сделать!

Подобрав подол платья, я спешу к прекрасным и драгоценным витражам. Вскидываю в приказном жесте ладонь – и яркий разноцветный дождь стекляшек оседает на пол. В разбитое окно врывается ночная мгла, заставляя меня отпрянуть.

– Неужели Дети Ночи настолько… осмелели, что решили напасть на нашу Обитель посреди дня?

Верная за спиной всхлипывает, не решаясь подойти ближе. Я без раздумий вскидываю руки в приказе и мольбе, и на запястьях послушно расходится кожа на старых шрамах. Слова заклятья громовым шёпотом срываются с губ. Расползающиеся щупальца чёрного тумана истаивают безобидной дымкой.

Я недоверчиво вглядываюсь в прозрачный туман, не веря своим глазам.

– Но это же не… не Дети Ночи! – помимо воли срывается злое восклицание с губ.

– А кто? Разве что слуги Всеединого пришли за нами! – взвизгивает Верная, театральным жестом заламывая руки. Я только зло смеюсь над таким предположением.

Я резко развернувшись выхожу из комнаты, за мной следом спешит Шаннея. Моё шикарное платье осыпается прахом, превращаясь в удобные и лёгкие доспехи, пригодные для боя.

На первом этаже я встречаю нескольких сестёр.

– В чём дело? Почему враг ещё стоит у наших дверей? – резко спрашиваю я. Прислушиваюсь, различаю гулкие удары и крики сестёр. – И ломится в них?

– Мы ничего не можем им сделать! Наша ворожба бессильна!..

– Мы призывали ветра!..

Ветра… Наши извечные союзники..

– И?

– Они не пришли!

Холод осторожно прокрадывается в душу, но я не должна ему поддаваться. Я знала, на что иду, когда заявила о своём праве на кресло Магистра. Знала, что буду должна.

Губы кривятся в хищной улыбке, обнажающей кончики клыков.

– Сражайтесь! Никто не смеет осквернять нашу Обитель!

Я стремительно несусь в парадный зал, в который ведут наши врата.

– Слышите меня, сёстры? Сражайтесь! – Под шелухой пустых слов звенит гнев и уверенность, инистой сталью разбивая их страх.

Магия бурлит в крови, стремясь вырваться на свободу и разрушать, убивать, уничтожать… Магия кипит в воздухе, сталкиваются две силы – прозрачно-рубиновая и белесо-серая. Я по ходу вливаю в эту битву свою волю, вслушиваюсь в звон победы и поражения, острым и колким смехом бью по врагам. Кровь моя, Сила моя… Пойте во мне, горите во мне… Древний заговор так естественно срывается напевом с бескровных губ, в него вплетаются голоса сестёр. Сияюще-алая песня течёт через наши тела, окутывает Обитель. Никто, да, никто, не смеет нарушать покой и уединение Чародеек Крови! Кара страшна!

Песня обрывается визгливым диссонансом, взрывается болью и страхом. Неверяще касаюсь губ. На кончиках пальцев остаётся кровь.

Яростное спокойствие звоном наполняет мой разум, позволяя правильно понять цели противника, кем бы он ни был.

Да. Кем бы он ни был, он никем больше не будет. Мало кому удаётся пережить гнев сестёр Алого Ордена…

Среди нас нет слабых. Ритуальные кинжалы блестят в опущенных руках. Мы готовы. Чувствую, как сёстры одна за другой входят в боевой транс. Удерживаюсь от искушения последовать за ними. Всё-таки, в транс принято входить в одиночестве, когда не можешь причинить вред одной из своих. Сейчас же мои сёстры похожи на обезумевших от жажды крови зверей, и над ними нужен жёсткий контроль. За спиной стоит моя Верная, готовая в любой момент поддержать меня своей силой.

Двери не выдерживают напора и распахиваются. В зал врываются паладины императора. Чуть удивлённо приподнимаю брови – с каких это пор у них доспехи белого с золотом цвета? Всегда же были чёрно-красными, как безмолвное напоминание о том, на кого опирается власть. Нет времени на анализ ситуации, приказываю сёстрам атаковать. Багровые всполохи атакующих заклинаний рассекают воздух, совершенно беззвучные, абсолютно смертоносные. И чем больше была моя уверенность в молниеносной победе, тем больше было моё удивление, когда наши заклятья исчезли, столкнувшись с доспехами воинов. Не отрикошетили, не взорвались чистой силой, а просто исчезли, как слабенький морок.

Пытаюсь остановить их сердца, но я не слышу их стук, сталь скрывает его от меня, надёжно защищая воинов.

Не зря паладины сменили доспехи, оказывается. Хищно прищуриваюсь, кинжал в ладони медленно перетекает в трёхгранный стилет. Им, конечно, удары двуручника парировать так же легко, как и соломенным прутиком, но для этого у меня есть моя сила.