Охотники за алмазами. Открытие века

Сезон 1948 года начался с трагедии — самолет экспедиции, маленький ПО-2, на борту которого находились пилот и заготовитель, попал в ураган, налетевший внезапно. Опытный летчик, Иннокентий Куницын, прокладывавший первые воздушные трассы, потерял ориентировку, сбился с курса, потом — вынужденная посадка. Самолет вышел из строя. Как потом выяснилось, летчик и заготовитель пошли не в ту сторону. Вышли на какую-то реку. Выбились из сил. Продуктов никаких. Построили подобие чума, решили переждать до ледохода, чтобы на плоту спуститься вниз. Удалось подстрелить оленя, им и питались. Еле живые уселись на плот, который соорудили из сушняка…

Плот тот словили якуты на Вилюе, около поселка Вилючан. Заготовитель вскоре окреп, а летчика так и не выходили. Его похоронили на высоком берегу.

Не получая вестей от летчика, Одинцов организовал поиски. Долго искали по тайге, но безрезультатно. Никто не мог даже предположить, что летчик и заготовитель ушли в противоположную сторону… Поисковые отряды вернулись на базу.

Только в конце мая экспедиция приступила к выполнению намеченных планов. Никаких сомнений в том, что где-то поблизости находили алмазы, не было. Единственный намек на алмазоносность района — крохотный обломок крупного кристалла, который был найден Буровым еще до войны. Где же искать? Как искать? Площади — огромные. Задачи — сплошные неизвестные. Путь к алмазам, конечно, долгий. Но более короткого в те времена никто не знал. Чтобы определить алмазоносность реки, геологам приходилось перелопачивать и промывать тысячи кубометров песка и галечника… А если обнаружат алмаз, то поиски будут вести вверх по реке, пока находки не прекратятся. Тогда поисковые работы перенесут на притоки, которые впадают в реку ниже… Так намечалось в планах.

Шло к концу лето, заканчивался еще один сезон. За спиною — сотни километров пройденных по таежному бездорожью, речные перекаты и пороги, тысячи взятых и, как говорили, «пустых» проб… Но день настал. Он пришел нежданно, даже как-то обыденно. На безвестной песчаной косе на реке Малой Ереме, притоке Нижней Тунгуски. Взята очередная партия галечника. В осадочной машине отделили тяжелый материал от легкого, промыли. В остатке, в шлихе, влажном и темном, вдруг тускло блеснул маленький прозрачный камешек. Никто не выразил особого восторга — сколько до этого было похожих, только более ярких и более прозрачных, но все они оказывались то прозрачным цирконом, то горным хрусталем…

Камешек завернули в бумагу, отнесли в избушку. Там находился рентгеновский аппарат. Сколько раз вот так же клали кристаллик, ждали, но беспощадный луч опровергал надежды.

Сергей Соколов, начальник партии, равнодушно взглянул на камень и положил на ложе, кивнув рентгенологу:

— Включай!..

Но на сей раз, едва рентгенолог включил аппарат, как крошечный кристаллик словно ожил — он вдруг засиял ярким голубым светом, характерным только для одного минерала, для царя драгоценностей — алмаза. Сомнений никаких не было. Маленький кристаллик, чуть больше песчинки, оказался самым настоящим алмазом! Соколов не верил своим глазам. А его поздравляли, жали руки…

Радостная весть мгновенно облетела экспедицию. В избушку набились геологи и рабочие. Всем хотелось своими глазами увидеть то, ради чего терпели лишения и трудности, холод и зной, шагали сотни километров по таежному бездорожью. Рентгенолога просили, и он снова и снова включал аппарат, и каждый воочию видел яркий таинственно-голубой, ласкающий сердце блеск алмаза, своего алмаза, найденного здесь, на этой речной галечной косе… А он, казалось, вспыхивал каждый раз все ярче, словно озарял своим голубым блеском всю Восточную Сибирь, укрепляя смелую мечту и надежду.

6

Маленький кристаллик вселял большую веру.

Если нашли один, значит, будут и другие. Стране нужны не отдельные находки, а россыпи, коренные месторождения. И поиски этих, еще не найденных, кладовых ведутся на правильном направлении. Разведка развертывалась все шире. Из разных городов страны ехали геологи, чтобы отправиться в таежную глухомань. Начиналось наступление широким фронтом. Были созданы два геологоразведочных района. Северный возглавил Владимир Белов, а южный — Григорий Файнштейн.

По традиции, перед отлетом в экспедицию собрались на торжественный ужин. В иркутском ресторане «Арктика».

— Надо придумать название для разведочной партии Гриши, — сказал Одинцов. — Тунгусская для нее не подходит. Во-первых, она значительно отдалена от основной базы, но это не главное. Во-вторых, а оно главное, надо партию зашифровать. Чтобы не было к ней нездорового интереса. Информация о том, что уже найден первый алмаз, просачивается. Тайга — она и есть тайга. Вы меня, ребята, понимаете.