Охотники за алмазами

Юрий Юрьевич хорошо помнит тот, вчерашний город. Современного аэродрома с бетонными взлетно-посадочными полосами и с роскошным аэровокзалом из стекла и бетона тогда и в помине не было; имелся грунтовой аэродромчик с деревянным зданием вокзала… Одним из крупнейших зданий считалась трехэтажная гостиница «Заря». Справочников и туристских проспектов о городе, его прошлом и настоящем в те годы не выпускалось, ибо слава и могущество еще таились под толщей земли. В центральных газетах и последних известиях по радио город упоминался редко, очерков о нем не писали. Лишь изредка промелькнет крошечная информация об успехах рыбаков или лесорубов. Знаменитые артисты, писатели не приезжали. Спортивные соревнования союзного масштаба не проводились. Конференций да разных иных республиканских мероприятий не устраивалось. Да их и негде было проводить. В городе имелись всего два кинотеатра, драматический театр, филармония с крохотным залом.

Речной вокзал — старый дебаркадер. Грузового порта с современными подъемными кранами, взметнувшимися над причалами, не существовало. Если же поступали тяжелые грузы, их тянули тракторами…

Жителей насчитывалось около ста тысяч, город почти не рос, и дотошные местные любители прогнозов высчитали примерно, через сколько лет можно будет ждать стотысячного гражданина.

Нефть и газ опрокинули все прогнозы. Город неудержимо растет, он буквально за последние годы уже увеличился трижды, и ныне государственные организации планируют появление полумиллионного жителя. Вчерашний приземистый деревянный город постепенно исчезает. Бульдозеры сносят одноэтажные домишки, вросшие окнами в землю, вместе с деревянными глухими заборами… Растут новые кварталы. Сегодня любой житель с нескрываемой гордостью покажет приезжему просторное четырехэтажное здание геологоуправления, выросшее на центральном проспекте.

А тогда Эревьен сколько ни спрашивал встречных прохожих, никто толком не мог ответить. Лишь какая-то старушка, поморщив лоб, указала:

— Это которые землю буравят? Иди, голубок, прямиком до кладбища. Там какую-то каланчу ставили, и люди баяли, что под землею будут керосин искать.

Эревьен улыбнулся. Повеяло знакомым — и в Сибири то же самое. Где только не приходилось ему начинать бурение, — местные руководители, словно сговорившись, всегда отводили место для базы за городом или селом и… по соседству с кладбищем.

Могилы прятались в чудесной березовой роще. Теперь кладбище оказалось почти в самом центре города, его огородили, уже не хоронят и со временем намечают сделать парк… А тогда здесь была глухая окраина. Напротив кладбища одиноко стоял двухэтажный дом, сложенный из крупных потемневших бревен: «Геологоразведочная экспедиция…» О создании треста здесь еще не знали.

Рядом с конторой экспедиции — два жилых деревянных дома, дощатый гараж, крохотная мастерская. Двор огорожен забором. Здесь и кончался город. Дальше — пустырь. Лениво паслись две коровы и на привязи — бурая коза.

6

В нефть верили, и ее ждали.

Южно-Челябинская партия глубокого бурения была опорой и надеждой. Особенно после того, как на Ерофеевской площади получили первые литры. Челябинцам уделяли главное внимание, выделяли почти сорок процентов средств и механизмов. Объемы работ росли.

Когда была пробурена первая глубокая скважина, то на испытание прибыло много руководящих товарищей, ученых, в том числе и из Москвы. Приехал из министерства и начальник главка. Интерес был огромный — ждали фонтана.

А скважина, пробуренная с большим напряжением сил, в сложных условиях, как бы дразня и раззадоривая, пофыркала недовольно газом, выплюнула черные сгустки нефти и — замолкла.

Неудача никого не разочаровала, никого не расхолодила. Даже наоборот.

— Под нами где-то здесь настоящая нефть, — уверенно произнес лысый доктор наук. — Мы на верном направлении!

— Все признаки налицо, нефтяной район где-то рядом, — вторил ему другой-ученый.

Да, да, тот самый, что когда-то возвращал документы Юрке Эревьену. Теперь он посолиднел, пропала на губах девичья розовость, в аккуратно зачесанных волосах появилась проседь. Только в слегка выпуклых глазах все так же таились осколки льда. На сей раз они искрились, словно на лед упали лучи солнца.

Теперь он навязывался в друзья, вел себя простецки, на равных, словно между ними нет никаких барьеров и они принадлежат к одному кругу людей. Ученому очень хотелось, чтобы нефть, большую промышленную нефть, нашли именно здесь, под Челябинском, по его «творческой разработке идеи Губкина», по его научно-теоретическим изысканиям. Не жалея красок, он энергично выступал в печати и безапелляционно утверждал, что в «районы Восточного Урала и в Западную Сибирь скоро не придется возить издалека нефтепродукты».

Но нефти почему-то не было.

Снова новая скважина. В процессе бурения наблюдалась нефтяная пленка. Она появлялась из глубины вместе с выкачиваемым глинистым раствором. Надежда на фонтан вспыхнула с новой силой.