Охотники за алмазами

Капитан Лукин не спеша обошел корабль, придирчивым взглядом окидывая судно, словно видел его впервые, и распорядился повыше поднять главный плакат — «Даешь сибирскую нефть!».

Река сделала последний изгиб — и сразу открылся на желтом глинистом косогоре Усть-Юган. Рядами стоят новенькие дощатые дома, мелькают ярко окрашенные вагончики, длинные бараки и палатки. Огромными серебристыми бочками высились резервуары для нефти, плоские новые здания. И всюду — флаги, кумачовые плакаты. На рейде застыли корабли. Весь берег заполнен народом. Кто-то ухитрился залезть на осину возле пристани и размахивает алым флажком на длинной палке.

Из Усть-Югана навстречу танкеру мчится быстроходный катер, украшенный флажками. На борту катера — представители Иртышского речного пароходства в черных костюмах, при галстуках. Гремит радиола, разнося над волнами приветственный марш.

Катер, не подходя к танкеру, лихо выписывает дугу, рассыпая во все стороны волны и, погасив скорость, не спеша двигается впереди, как бы показывая дорогу.

Все ближе рейд Усть-Югана. Когда миновали бакен, разом торжественно загудели все корабли. Длинные приветственные гудки помчались над рекой, над лесными просторами и издалека отозвались глухим эхом. Самоходка медленно, полная достоинства, движется, вдоль, рейда. Команда в новых спецкостюмах выстроилась вдоль правого борта. Отовсюду к причалу спешат люди. Вспенивая воду, движутся катера, моторные лодки. Это торопятся на праздник жители окрестных рыбачьих поселков. У дебаркадера, сверкая на солнце медью труб, играет духовой оркестр.

Самоходка проходит весь рейд и, развернувшись, торжественно идет к причалу, словно сознавая, какая высокая честь ей выпала — взять первые тонны сибирской промышленной нефти.

Санька стоял на палубе, счастливый своей судьбой, и его круглое лицо сияло неподдельной мальчишеской радостью. Ветер ласковой ладонью трепал его белесые вихры, и этот вечный попутчик исканий и странствий дарил свежесть и бодрость, звал за синие горизонты…

2

Самолет приближался к Усть-Югану. В салоне вспыхнуло оживление. Операторы спешно заряжали свои камеры свежими лентами. Режиссер листал страницы сценария, отмечая карандашом нужные места и сцены. Виктор Иванович Шанин, взглянув на часы, успокаивающе произнес:

— Начало митинга назначено на одиннадцать, так что у нас в запасе не менее двух часов. А впрочем, можете быть спокойными, без Центрального телевидения митинга не откроют.

Под крылом самолета — знакомая пойма. На рейде — расцвеченные флагами корабли. Пристань и весь берег — в пятнах кумача. Даже на буровых вышках, которых появилось много вокруг на лесной пойме, алые знаки. Кажется, что весь этот проснувшийся от спячки таежный островок расцвел красными гвоздиками и маками. Фарман смотрел на Усть-Юган, выросший и ставший уже промышленным поселком, на сверкающие в солнечных лучах огромные серебристые резервуары, на широкий причал, на складские помещения, насосные станции, и ему не верилось, что именно он почти пять лет назад определял на этом острове точку, место первой скважины.

— Смотрите, ребята! Груша с бантиком!

«Груша с бантиком» — это вертолет. Так стали ласково называть крылатых помощников на Севере. Может быть, где-нибудь на юге, в краю обилия овощей и фруктов, такое название вызвало бы улыбку. А на Севере, где яблоко или груша, доставленные за тысячу километров, являются редким лакомством, праздничным угощением, подобное наименование романтично. Вертолет действительно своей формой чем-то напоминает грушу, а его огромные крутящиеся лопасти — нежный кисейный бант…

Мощный вертолет МИ-6 двигался над Юганской Обью и нес на длинных тросах какую-то металлическую конструкцию. Шанин посмотрел на номерной знак и улыбнулся: вертолет Хохлова. Смелый летчик! В прошлом году Шанин написал о нем очерк. Иван Тихонович Хохлов проложил первые вертолетные трассы над Усть-Юганом. Перевез по воздуху впервые в стране буровую установку, По воздуху! Через тайгу, через болота, реки… Это была победа! Разведчики нефти получили новый вид транспорта.