Охотники за артефактами

Хуже всех выглядел Пригоршня: осунулся, постарел, словно похоронил кого-то. Мысленно повесив на меня всех собак, он стремился к цели, жаждал наказать виновных, разрисовал себе картины мести, и вот его реальность рассыпалась. А может, он по-прежнему меня ненавидит, хочет прикончить и казнит себя за малодушие?

Теперь все равно, это не тот Пригоршня, которого я знал.

– Поменьше бы вы говорили, – вежливо посоветовал седой.

– И правильно, заткнись! – бросил Пригоршня.

Негр кивнул, наградил меня долгим взглядом.

Команда перекусила, мне не предложили даже глотка воды, навязываться я не стал. Как ни крути, со мной обошлись по-человечески: не скормили шатунам, не прикончили, тащат балласт. Зачем? Я подергал руками, проверяя на прочность веревки – освободиться не получится, перерезать веревки нечем…

Интересно, жив ли Коба? Удалось ли ему уйти от шатунов? Может, он идет за нами, чтобы освободить меня?

– Пригоршня, – прохрипел я. – Не затыкай меня. Ответь на единственный вопрос: человек, который был со мной, мертв?

– Оба обглоданы до косточек, – ответил он и взял автомат. – Полковник, Алеша, идите спать. Полковник, сменишь меня в три ночи.

– Никита, вы третью ночь не спите, – сказал седой, Полковник то есть. – Мы будем дежурить втроем, по очереди, Алеша неплохой боец…

– Он новичок…

– Да, аномалии я распознавать не умею, а мутантов не услышу, что ли? Или в чем проблема? Я что, безрукий? Если вдруг что – всех разбужу.

Пригоршня молча растянулся на нарах и тут же захрапел, даже в спальник не залез. Полковник, похоже, устал меньше, уснул не сразу. Я лег на пол и подумал, что не усну со связанными руками, но меня тоже сморило. Вроде, я проснулся, а может, и нет. Надо мной склонился черный силуэт, тряс меня, шептал:

– Не бойся, я помогу.

Белки глаз сверкали в черноте, а радужка была такой темной, что казалась дырой. Так, стоп… Это что – тот самый негр? Чего ему от меня нужно?

Силуэт смазался, и я словно завис посреди черноты. Ощущение, что ты – центр мироздания, а весь мир застыл, прислушиваясь к твоему дыханию. Что-то происходило вокруг меня, вроде бы, какое-то движение, я будто и ощущал это сквозь сон, но не имел сил проснуться.

… Очнулся от толчка в грудь, в пяти метрах от хижины, свободный, не связанный, со странной штуковиной в руке. Штуковина напоминала каменную спираль. Какой реальный сон… Или не сон? Как туго соображается… Что это за арт?

Вспомнились слова негра о том, что Пригоршня воспользовался артом, замедляющим время, но отбирающим время жизни. Черт! Я вскочил, дико оглядываясь. Да что же это такое! Если кто-то помог… И арт сожрал часть из моего жалкого остатка жизни!

Но зато я свободен. И надо решать, что делать дальше.

Я рванул к хижине и заметил, что, когда двигаюсь, все вокруг смазывается и расплывается. Нужно взять оружие у спящих – меня никто не услышит и не увидит, потому что я вне времени – и бежать.

Уже в хижине я подумал, что надо всех разоружить – нельзя оставлять врагов за спиной, быстро обыскал спящих, выпотрошил один из рюкзаков, сложил туда три автомата, три пистолета и кучу патронов, снял с Пригоршни свой контейнер и выбежал в лес.

Спустя полминуты положил смертельно опасный арт в контейнер и зашагал в темноту, благодаря Зону, что тучи разошлись, и луна хорошо освещает путь.

Двигался я медленно, на цыпочках – понимал, что одиночка в Зоне не жилец. А одиночка ночью – тем более. Главное, побыстрее добраться до Института, я и так смертник, а тут еще и арт у меня забрал драгоценное время жизни.

Пригоршня говорил, что в моей команде был «крот», среди его людей тоже есть предатель, получаются какие-то шпионские игры. В прошлой жизни я бы докопался до истины, теперь мне все равно, мне бы до Института добраться…

Где-то на задворках сознания назойливым гнусом зудела мысль: «А что, если Пригоршня прав?»

Глава 23 Пригоршня. Потеря

Я так устал, что не сразу среагировал на назойливый скулеж, будто бы щенка побили. Разлепил один глаз: темнота, разлепил второй: темнота движется, а посреди – два белых глаза, они то исчезают, то появляются. Луч фонарика ударил в пол, озаряя хижину голубоватым светом.

Посреди комнаты на четвереньках ползал Алеша и подвывал, перебирая разбросанные по полу вещи, над ним замер Полковник. А Химик…

Химика в хижине бы было. Сбежал, сволочь! Но как ему это удалось?

Спросонья я не сразу замети, что мыслю вслух. Алеша встал на колени и проговорил:

– Не знаю я! Прыгнул вдруг на меня и – по башке хрясь!

– Признайся, что ты просто заснул на посту, – вынес приговор Полковник. – За такое на войне расстреливают или посылают в штрафбат. Ты заснул, Химик каким-то образом перерезал веревки и сбежал, забрав весь наш огнестрел.

Ярость на миг ослепила меня, и я набросился на Алешу, ударил его, даже не понимая, куда бью. Неплохой сталкер, ага, – нубом был и нубом сдохнет! Еле взял себя в руки.