Охотники за артефактами

Ночью я спешил в Институт, сейчас же неторопливо шел за молчаливым Воландом. За спиной его болтался полупустой вещмешок, значит, ночевать в лесу он не собирался, ждал меня в баре. Интересно, сколько таких агентов ждут меня в местах, где я мог бы появиться?

Двигались мы по хорошо изученному Воландом маршруту, поначалу я полностью полагался на сопровождающего, а когда начались хоженые места, стал ориентироваться сам. Воланд избегал населенных пунктов, сталкеров же, напротив, не сторонился.

К вечеру мы добрались до нашей локации, Воланд активировал «щит», чтобы аномалия, вызывающая тревогу, не била по мозгам, заткнул уши, когда началась местность, защищенная инфразвуком. Теперь понятно, что не от мародеров и беглых зэков Иггельд защищал свое, да и мое, детище – от тех, кто, возможно, захочет ему помешать.

Настало время, когда так оберегаемая им информация просочилась в мир.

Вот и аккуратная вырубка-поляна посреди леса, бар-фикция «Три поросенка», мерно стрекочут ветряки. Еще неделю назад это место будило теплые чувства, потому что за дверью бара безопасно, теперь же я с тревогой думал, как себя обезопасить, если вдруг Иггельд перестанет мне доверять.

Мне очень помог бы арт, ускоряющий время – вдруг придется бежать? Нужно его куда-нибудь спрятать, когда мы войдем в Институт.

В баре играли в нарды Чук и Гек, похожие друг на друга и на пришедшего Воланда. Просто армия клонов! Братья обрадовались мне, пожали руку, сопровождать за барную стойку не стали.

Я осмотрелся и еще раз уверился, что в одиночку из Института не вырваться без нового арта. Сейчас посмотрим, устроят ли мне досмотр за круглой дверью. По идее, не должны. Момент истины настанет, когда будет готова сборка, а значит, козырь пока у меня.

По скрипучим доскам я прошествовал за барную стойку к лестнице, ведущей в номера. Откинул люк под лестницей и спустился в бункер, который деревянной перегородкой, имитирующей подпорную стену, делился на две части: бункер для попавших под выброс сталкеров, оказавшихся неподалеку, и вторую часть, тайную, где была бронированная дверь наподобие корабельной на кодовом замке в форме красного руля.

Я крутнул руль вправо – исходное положение – влево – исходное – два раза влево, пять раз вправо – надавить на середину руля. Дверь вздохнула и чуть отошла от стены, я неторопливо потянул ее на себя и шагнул в ярко освещенный длинный коридор, от которого в стороны отходили одинаковые двери. А вот и первые, решетчатые – КПП, за ними неизменные Уксус и Бали, в прошлом мои добрые приятели. А теперь? Если поступит приказ меня пристрелить, они его выполнят?

Как всегда дружелюбны, поздоровались, посочувствовали. Уксус чуть слезу не пустил по Кобе и Джиге, похлопал меня по спине, и я очутился посреди пустынного коридора. Минута, и мне навстречу выбежит Иггельд. Нужно срочно прятать арт! Стены, стены, двери…

Полочка с пыльными книгами, которую Иггельд повесил в надежде, что охранники будут читать. Арт активируется только в руках, сам по себе он время ускорять не будет, но на краткий миг, когда коснусь его, я пропаду с камер наблюдения, которыми тут все утыкано. Я сделал вид, что у меня болит нога, прихромал к полочке, замер под ней, сунул руку под рубаху, открыл контейнер, коснулся Арта, и картинка смазалась. Быстро положил его между книгами, вернул руку на живот, закрыл контейнер и поковылял дальше.

Едва я сделал несколько шагов, как навстречу вылетел Иггельд, значит, он не наблюдал момент, когда изображение с камеры мигнуло, потеряв меня на долю секунды.

– Коба и Джига? – проговорил он, останавливаясь.

Надо же! Не «пошли скорее делать сборку», а интересуется жизнями подчиненных.

– Погибли, – хрипнул я. – Сам еле выжил. Артефакт у меня.

Иггельд грустно улыбнулся, на его щеках залегли ямочки:

– Жалко их, я этого не хотел. Насчет сборки… Все готово, можно приступать. Но прежде прими душ и посети медблок, на тебе лица нет!

Я оторопел, меня разрывало от когнитивного диссонанса: с одной стороны – татуированные бруталы на услужении доброго Иггельда и какие-то дети, умирающие от бесчеловечных экспериментов с его подачи, а с другой – этот человек, искренний, добрый. Уверен, что он не лжет, так не сыграешь!

– Я, конечно, не в лучшей форме, но хотелось бы поскорее со всем этим покончить и одновременно подлечиться. После пойду в медблок, отмоюсь и высплюсь.

Сейчас бы закинуть удочку, проверить, что он знает обо мне, Пригоршне и чернокожем информаторе, но не приходило на ум приемов, которые не вызвали бы подозрений. Сам он упорно молчал, словно не имел к этому никакого отношения. Иггельд был настолько убедительным в своем неведении, что даже сомнения закрались. А вдруг он не причастен ко всем тем событиям, вдруг его пытается подвинуть кто-то из близкого окружения?

– Покажи его, – прошептал он, и глаза его загорелись.