Охотники за черепами

В Батавии Дюбуа вернулся к изучению тринильских антропоидных костей. Тщательный осмотр их не поколебал сделанных в поле выводов. Поэтому в отчете четвертого «Квартального доклада Рудного бюро» за 1892 год он уверенно написал, что самая замечательная находка октября — антропоидный череп с «еще меньшим сомнением, чем коренной зуб, относится к роду Ahthropopithecus troglodytes. Оба образца, вне всяких сомнений, происходят от высшей человекообразной обезьяны (типа шимпанзе)». Далее он писал о сходстве верхнего коренного из Тринила с коренным шимпанзе (только ископаемый зуб слегка большего размера); об отличии черепной крышки Тринила от черепных крышек орангутанга (она длинная) и гориллы (отсутствует черепной гребень) и вновь подчеркивал, что не сомневается в вопросе родовой принадлежности антропоида из Тринила. Что касается вида, то от современного шимпанзе тринильская обезьяна отличается «большим размером и большей высотой» черепа. В заключение осторожный Дюбуа, с отвращением относящийся к сенсационным заявлениям, сделал «смелый» для него вывод, что по форме черепа древнейший «шимпанзе Явы» ближе к человеку, чем любой из современных антропоидов, в том числе шимпанзе.

Сообщение Дюбуа об открытии в Триниле не произвело впечатления разорвавшейся бомбы. Можно биться об заклад, что никто из европейских и американских антропологов по-прежнему не удосужился заглянуть в скучные «Квартальные Доклады Рудного бюро» Батавии, чтобы узнать, какие новости сообщает некий одержимый чудак Дюбуа, забравшийся в джунгли Центральной Явы. Позже они еще отыщут эти «Доклады».

Чем занимался Дюбуа в течение почти целого года, остается неизвестным. Может быть, освобождал от каменистого туфа внутреннюю полость черепной крышки антропопитека троглодита, кто знает, да в августе 1892 года ливни прекратились и уровень воды в Бенгаване опустился до самой нижней метки сухого сезона, Дюбуа и его помощники снова появились на Тринильском мысу.

Малайцы принялись за привычную и знакомую теперь работу. Раскоп над слоем лапилли протянулся на очередные 50 ярдов. На сей раз судьба не стала испытывать терпения Дюбуа. Новое открытие окончательно решившее загадку тринильского антропопита последовало незамедлительно, в том же месяце. Koгда на одном из участков, отстоящих от места находки черепной крышки на 15 метров, малаец-землекоп удалил слой толщиной 12 ярдов, из пласта вулканического туфа и золы показалась головка бедренной кости с отчетливо заметными следами зубов крокодила. Бедро извлекли слоя лапилли и принесли Дюбуа.

Он ожидал от раскопок в Триниле чего угодно, только не этого: малаец передал ему полностью сохранившееся бедро… человека. Не антропоидной обезьяны, а человека! Дюбуа не верил своим глазам. Может быть, произошла какая-то путаница и человеческую кость извлекли из другого слоя. Нет, бедро найдено в том же горизонте и на той же глубине, что и черепная крышка антропопитека, но в стороне от нее. К тому же бедренная кость имела тот же характерный шоколадно-коричневый цвет и оказалась сильно минерализованной — она была вдвое тяжелее человеческого бедра того же размера. Кость сохранилась превосходно. Следы коррозии отсутствовали. Но бедро было изуродовано болезнью: бросалось в глаза патологическое, неправильной формы разрастание костного вещества на одном из участков. Длина кости оказалась равной 45,5 сантиметра, из чего следовало, что рост существа, обладавшего таким бедром, составлял около 170 сантиметров.

«Что могла означать такая неожиданная находка?» — думал пораженный Дюбуа. Конечно, если присмотреться внимательно, а тем более заняться измерениями, очевидно, можно найти немало особенностей, отличающих бедро из Тринила от человеческого. Так, уже сейчас Дюбуа мог сказать, что оно необычно прямое, а не слегка изогнутое, как у современного человека или неандертальца; подколенная ямка выпуклая, а не плоская или вогнутая; нижний отдел кости расширяется около сустава внезапно и резко, а не постепенно. Однако, как ни значительны эти различия, бедро из Тринила имело, бесспорно, облик человеческого. Из такого заключения следовал вывод, что антропопитек троглодит передвигался по земле на двух ногах так же уверенно, как человек. Древнейшая обезьяна Явы была прямоходящей! Это подтверждалось прямизной бедра и отчетливым развитием так называемой «шероховатой линии», места прикрепления мышц.