Охотники за черепами

В первом «Квартальном докладе Рудного бюро» за 1891 год Дюбуа опубликовал краткие заметки об открытии обломка челюсти, найденного около Мадиуна. Из них следует, что он не сомневался в принадлежности ее человеку, поскольку клык, судя по сохранившейся альвеоле, был не антропоидный — бивнеобразный, а человеческий по типу. Передняя часть челюсти тоже отличалась человеческими особенностями, возможно, даже отчасти выделялся подбородочный выступ, чего не имела, как известно, челюсть неандертальца. Однако ярко выраженная примитивность нижнего края и массивность позволили Дюбуа определить фрагмент как «остаток неточно определенного вида человека», «другого, вероятно, низшего типа» по сравнению с челюстями современного человека и неандертальцев Европы ледниковой эпохи.

Поиски «недостающего звена» продолжались. До заветного места осталось пройти всего 40 километров на север-северо-запад. Чутье разведчика, выработанной за годы пребывания на островах Голландской Индии ведет Дюбуа вниз по течению реки Мадиун, туда, где она сливается со стремительным потоком Бенгаван-Соло, Большой реки. Всюду, где по берегам поднимаются обрывы разрушенных водой вулканических пластов, Дюбуа останавливается и метр за метром осматривает обнажения, извлекая из песчанистого грунта кости. Затем снова бесстрашно пробирается с проводниками-туземцами через джунгли, чтобы выйти к очередному месту с залежами костей вымерших животных.

Один за другим заполняются бесценными коллекциями ящики. Дюбуа не считает теперь, как ранее, что только пещеры могут служить идеальной кладовой палеонтологических сокровищ. Продукты извержения Лаву-Кукусан и Гунунг-Гелунгунг — вулканический песок, зола и туф — превосходно «консервировали» кости, сохраняя их в идеальном для изучения состоянии.

Животные гибли, очевидно, во время страшных в стихийной мощи извержений вулканов и в периоды катастрофических наводнений, или, как называют их его друзья-малайцы, «банджирс», знаменитых разливов яванских рек в сезон ужасных тропических ливней. Животные могли также стать жертвами крокодилов реки Мадиун. По тем же причинам в вулканических пеплах и песке могли оказаться костные остатки антропоидных обезьян, человека и, разумеется, «недостающего звена», хотя «высокий интеллектуальный статус» позволял им избегать в опасных ситуациях смертельного риска. Поэтому не один раз придется выйти к речным обрывам, прежде чем в руках окажется нечто вроде обломка челюсти из Кедунг-Брубуса. Но Дюбуа не страшили ни опасности, ни джунгли, ни тяжелый, изнуряющий труд. Он верил, что находится на правильном пути.

На 60 миль протянулись вдоль рек Бенгаван и Мадиун низкие гряды холмов Кенденгс: от Кедири до Мадиуна и Суракарта — с одной стороны, и от Рембанга до Самаронга — с другой. Всюду в этом обширном ареале речных долин встречались кости вымерших животных, и любой шаг мог привести к неожиданному открытию. Нужно было соблюдать максимальную собранность.

Десятков и сотен метров толщины достигали слои разных геологических формаций: отложения моря, бурных пресноводных потоков, пласты вулканического песка и пепла. Остатки древней жизни (раковины моллюсков, кости животных, листья травы и деревьев) позволяли определить время образования слоев и характер природного окружения в центральных районах Явы сотни тысяч лет назад.

Увлеченный сборами, Дюбуа потерял счет дням, и если бы не приближающийся сезон дождей, то он так и продолжал бы переходить с места на место, несмотря на усталость и бесчисленные тяготы путешествия по глухим тропинкам.

Осмотр разрушенных обвалами и водой берегов удалось возобновить лишь в августе 1891 года. В долине реки Бенгаван на левом берегу у подножий холмов Кенденгс, которые тянутся непрерывной узкой цепочкой с востока на запад, Дюбуа открыл богатые костеносные горизонты. Особенно мощными оказались древние вулканические слои, выступающие из воды. На семь с половиной миль от городка Нгави до небольшого компонга (деревушки) Тринил протянулись крутые обрывы, и каждый очередной участок левого берега реки казался заманчивее пройденного ранее!

Никогда еще не попадались в таком изобилии кости. Дюбуа едва успевал бегло осматривать содержание корзин своих помощников-сборщиков, радуясь разнообразию видов животных, остатки скелетов которых удавалось подобрать на отмелях у подножий обрывов или извлечь прямо из слоя. Большинство костей принадлежало вымершим животным: южному слону стегодону, буйволам лептобос, разнообразным по видам и отличающимся небольшими размерами оленям, гиппопотаму, тапиру, носорогу, свинье, гиене, льву, крокодилам…

В Азии было известно до сих пор только одно место, где кости древних животных встречались в таком большом количестве и удивительном разнообразии: Сиваликские холмы в Индии. Холмы Кенденгс поразительно напоминали Дюбуа известный ему по описаниям район Ервалик, приютившийся у подножия Гималайских гор. А тут еще выяснилось, что кости буйвола с берегов Бенгавана оказались на удивление сходными с костями того же животного, бродившего некогда в окрестностях Сивалийских холмов.