Охотники за девушкой

— Нет, все в порядке.

— Ты что-нибудь обнаружил?

— Ничего существенного.

— А что будем делать с оружием? Оно где-то в чемодане.

— Нам оно ни к чему. Пойдем.

— Ты все-таки что-то нашел. Можешь удовлетворить мое любопытство, Майк?

— О'кей, — сказал я. — У меня и у Коула был общий друг.

— Это теперь имеет какое-нибудь значение?

— Возможно. А теперь давай двигать отсюда.

Обратно мы выбирались тем же путем, через окно. Я помог Бейлису перебраться через забор и уже готовился спрыгнуть вниз, когда услышал треск древесных сучьев у себя за спиной. Я свалился на Бейлиса, выхватил свой сорок пятый и, не зная, откуда могут раздаться выстрелы, выстрелил первым.

Мы услышали удаляющиеся шаги, потом стали открываться окна, послышались проклятия. Мы бросились в том же направлении, но неизвестный бежал слишком быстро, к тому же он имел фору. Из-за угла показалась патрульная машина. Разговаривать с полицией нам сейчас совершенно не хотелось. Отмахав шесть кварталов пешком, мы поймали такси и поехали к бару Эда Дайли. Мне не надо было ничего объяснять Бейлису, в прежние времена он и сам частенько попадал в подобные переделки. Но сейчас он весь трясся от страха.

Вылакав два двойных виски, он взглянул на меня со странным выражением:

— Дьявол! Я так никогда и не научусь держать язык за зубами.

Контора «Пирейдж-брокерз» произвела на меня странное впечатление. Столы, стулья, шкафы для папок, пишущие машинки — и при этом ни одной живой души. Только пожилой мужчина с сединой в волосах сидел в одиночестве в углу и пил кофе. Я подошел к нему.

— Ну? — проронил Рикербай.

Я покачал головой. Он молча смотрел на меня, прихлебывая кофе маленькими глоточками. Этот человек умел ждать. И сейчас он не торопил меня, зная, что рано или поздно все карты будут у него в руках.

— Ты хорошо знал Коула? — поинтересовался я.

— Полагаю, что да.

— Он вел светскую жизнь?

Тень недовольства пробежала по его лицу, но любопытство взяло верх. Он поставил чашку на стол.

— Может, объяснишь?

— В смысле девочек…

Его лицо снова приняло бесстрастное выражение.

— Ричи был женат, его жена умерла от рака в 1949 году.

— А они были долго знакомы?

— Ричи и Энн выросли вместе. Они оба знали о ее болезни, и все же решили пожениться после войны, но детей не заводили.

— А до свадьбы?

— Я думаю, что они были честны друг с другом.

— Даже во время войны?

— На что ты намекаешь, Майк?

— Кем был Коул во время войны? — Он долго молчал, прежде чем ответить:

— Коул был младшим агентом военной разведки, капитаном, потом его перевели в Англию. Но он ничего не рассказывал о своей жизни, да я и не спрашивал.

— Вернемся к девушкам.

— Он не был девственником, если ты это имеешь в виду.

Арт заметил, что его ответ задел меня за живое, но не понимал почему. Я с трудом взял себя в руки:

— С кем он проводил время, когда не был занят на работе?

Рикербай нахмурился:

— Было несколько девушек, но я не в курсе. После того, как умерла Энн, это меня не касалось.

— Но ты знал их?

Он кивнул, вероятно что-то решив для себя.

— Была Грета Кинг, стюардесса с «Америкэн эрлайнс». Пат Бендер — маникюрша. Они дружили несколько лет. Ее брат Лестер служил вместе с Ричи, но был убит перед самым концом войны.

— Он не похож на любителя легких увлечений.

— А он и не искал кратковременных романов. После смерти Энн все, что ему было нужно, так это какое-нибудь занятие, чтобы отвлечься. Он даже к Алексу Берду редко заглядывал, а если…

— Кто это?

— Алекс, Ричи и Лестер были в одной команде всю войну. Они были отличными специалистами в своем деле и большими друзьями. Лестера убили, потом Алекс ушел в отставку и приобрел птицеферму в Мальборо, а Ричи остался на службе. Когда Алекс вышел в отставку, они потеряли связь. Ты же знаешь принцип этой работы: одинокая жизнь; никаких друзей…

— Это все?

Рикербай поправил очки. В его глазах промелькнуло неприкрытое раздражение.

— Нет. Была еще какая-то женщина. Они виделись редко, но он всегда с нетерпением ждал этих встреч.

Мой голос выдал меня, когда я спросил:

— Это было серьезно?

— Не думаю. Скорее всего, они просто ужинали вместе. Думаю, что это была какая-то старая подружка.

— Ты не мог бы назвать ее имя?

— Он мне не говорил, а я не имею привычки лезть в чужую жизнь.

— Что ж, возможно, так и надо было.

— А мне надо, чтобы ты сообщил мне кое-что!

— Не могу же я тебе рассказывать то, чего сам не знаю.

— Это верно… — Рикербай помрачнел.

— Выясни, если это возможно, что он делал во время войны, с кем работал и кто его знал.

— Ты полагаешь, ниточки тянутся так далеко?

— Не исключено. — Я записал ему свой номер телефона. — Мой офис, там я часто буду бывать.

Он взглянул на цифры, запомнил их, а бумажку выбросил.

Я усмехнулся, попрощался с ним и вышел на улицу.

Я снял небольшую комнату в небольшом отеле в западной части города. Здесь я упаковал свой сорок пятый, наклеил марку стоимостью в доллар, адресовал его на свое имя в свою контору и отправил по почте.

Вероятно, я до сих пор был похож на полицейского, так как никто не хотел со мной разговаривать и, когда я задавал вопрос, старались обойтись несколькими фразами и улизнуть.