Охотники за девушкой

— Это так? — спросил я у него. Он молчал, пока мы с Хью шагали к двери, но когда я обернулся у входа, он не выдержал.

— Да, черт тебя побери! — яростно выкрикнул он.

На улице Хью затащил меня в бар около Триб-Билдинг. Мы заняли кабинки в глубине помещения, заказали по паре бутылок холодного «Блю Риббон» и долго молчали, глядя друг на друга Наконец Хью не выдержал:

— Я себя сейчас чувствую, как Алиса в Стране чудес, все вокруг становится страньше и страньше. Ты рассказал мне совсем немного, но теперь я хочу продолжения. Писать в бродвейскую колонку пасквили об известных людях и прочей мишуре, конечно, забавно. Но я все-таки репортер, и будет не так уж плохо для разнообразия потолкаться локтями.

— Не знаю, что тебе сказать и с чего начать, Хью.

— А ты постарайся.

— Ладно, поговорим вот о чем… «Баттерфляй-2» и некий Геральд Эрлих. — Он поперхнулся пивом.

— Откуда ты знаешь о «Баттерфляй-2»?

— А ты откуда знаешь?

— Это военная ставка, дружок. Ты знаешь, что я был там тогда?

— Ты рассказывал, что был капитаном в группе специального назначения.

— Правильно, но меня использовали еще и для других целей.

— Не говори только, что ты был шпионом.

— У меня было секретное задание. Моей задачей было держать ухо востро и выполнять различные поручения. Но какое тебе дело до «Баттерфляй-2» и этого Эрлиха? Это было семнадцать лет назад и теперь интересно разве что историкам.

— Да?

— Черт побери, Майк! Когда-то нацистская военная машина… Давай оставим это.

— «Баттерфляй-2» не так уж и устарел.

— Послушай.

— А как насчет Эрлиха?

— Предположительно, умер.

— Доказательства?

— Нет, но и черт с ними!

— Слишком уж много предположений. Я им не доверяю.

— На что ты намекаешь? Что ты привязался с этим Эрлихом? Я сталкивался с ним всего три раза. Дважды я встречался с ним как с офицером войск союзников, третий раз я видел его в лагере для интернированных после войны, но не представлял, кто он такой. После я узнал, что грузовик, на котором перевозили заключенных, разбился. В этом грузовике находился Геральд Эрлих, полковник СС, который собственноручно приканчивал заключенных.

— Ты видел тело?

— Нет, но когда привезли уцелевших, его среди немецких ублюдков не оказалось.

— Выходит, он мертв?

— Но ведь его не было среди живых! — Я наклонился к нему:

— Что у тебя есть?

Хью удивился моему тону.

— Осталось кое-что в моих личных документах. — Он махнул рукой куда-то наверх.

— Неужели тебе безразличны все эти подробности, Хью?

Он ответил не задумываясь:

— Когда я ушел из армии, то ушел навсегда. Я никогда не был тем, кого они называют консультантом.

— Мы можем взглянуть на те снимки?

— Конечно, а почему бы и нет?

Мы возвратились в пресс-центр и поднялись на этаж, где работал Хью. Кроме сторожа, там никого не было. Наши шаги отдавались по коридорам гулким эхом.

Открыв свой кабинет, он включил свет и указал мне на стул. Снимки он нашел минут через пять, когда перерыл старые документы. Они были в потрепанной военной папке для бумаг. Он указал на один из снимков. Это были оставшиеся в живых после несчастного случая. Эрлиха среди них не было. Искромсанные тела мертвых были неузнаваемы.

— А ты знаешь его? — неожиданно суровым тоном военного спросил Хью.

— Нет, — ответил я, отдавая ему фотографии.

— Уверен?

— Я никогда не забываю лица.

— Скажи, откуда ты все это узнал? — Я взял шляпу:

— Ты слышал когда-нибудь о протухшей селедке, которая воняет так, что ты уже не замечаешь других запахов?

Он кивнул:

— Я сам несколько раз в своей жизни подбрасывал такие рыбины.

— Думаю, что одна такая штука попалась мне на пути. Она омерзительно смердит.

— Да брось ты это! Что ты собираешься предпринять?

— Ни в коем случае не бросать ее, старина. Она слишком воняет, чтобы быть настоящей. А к вопросу об Эрлихе нужно подходить под другим углом. Как именно, это я и собираюсь выяснить.

— Объясни мне.

— Сенатор Кнэпп…

— Человек-ядро, мистер Америка. А как он-то сюда затесался?

— Он имеет к этому делу самое непосредственное отношение, потому что он мертв. Его убила та же пуля, что и Ричи Коула, и из этого же пистолета стреляли в меня. В пакете с документами, который дал мне ты, есть немало интересного о его деятельности во время войны. Он начинал полковником, а кончил генералом. Интересно, связано ли его имя где-нибудь с Эрлихом?

Хью так раскрыл рот, что чуть не выронил сигару.

— Кнэпп работал на другую сторону?

— Нет, черт возьми! А ты?

— Но…

— У него тоже могло быть секретное задание.

— Ради Бога, Майк, если у Кнэппа была другая работа, кроме той, о которой известно, он мог бы нажить на этом политический капитал и потом…

— Кто знает о твоей работе?

— Естественно, никто.

— Только начальство?

— Да, но таких немного.

— А Мерилин знает?

— Однажды я рассказывал ей о штабе, который существовал семнадцать лет назад… Она вежливо выслушала, как любая женщина, и потом сделала какое-то глупое замечание. Это все.

— Дело в том, что она все же знает.

— Да, но что из этого?

— Возможно, Лаура Кнэпп тоже кое-что знает.

— Так ты ведешь к тому, чтобы снова увидеться с неутешной вдовой?

— Почему бы и нет, — рассмеялся я. — Могу я взять фото Эрлиха?