Охотники за динозаврами

Фридрих Вайст ожидал вызова к боссу. Тем не менее, телеграмма из Нью–Йорка застала его врасплох. Трудно было выбрать момент, более не подходящий для поездки с докладом… Дела на полигоне шли день ото дня хуже… Договор, закрепляющий правовое положение ОТРАГа, еще не был подписан, хотя в стране, которая теперь именовалась Республикой Заир, политическое положение несколько стабилизировалось: после смены десятка правительств к власти пришли люди, ориентирующиеся на Америку. Однако и они не торопились подписывать договор, после того как в газеты разных стран снова просочились сведения об ОТРАГе, о производстве на полигоне оружия, об испытаниях ракет… Перевороты и революционное брожение в соседних государствах Экваториальной и Южной Африки несколько отвлекали мировое общественное мнение от разоблачений ОТРАГа; все же в ООН представители африканских стран потребовали создания специальной комиссии и проведения международного расследования. Правда, власти Заира официально опровергли появившиеся в печати сообщения и до создания комиссии дело не дошло, тем более, что внимание мировой прессы переключилось на события в Гвинее–Бисау, а затем — в Анголе и Мозамбике, где все яростнее разгоралась борьба за освобождение.

Вайст прекрасно понимал, что обстановка накаляется, что сохранять в тайне деятельность такой организации, как ОТРАГ, становится все труднее, что у противников собрано немало компрометирующей информации, включая и космические фотоснимки. Разоблачений, способных потрясти мировое общественное мнение, можно было ждать со дня на день.

Контроль на границах владений ОТРАГа предельно усилили. Погранзона круглосуточно охранялась специальными отрядами, просматривалась и прослушивалась с помощью электронной аппаратуры. Были, однако, случаи исчезновения местных рабочих; Вайст допускал, что части беглецов удалось обмануть бдительность охраны и контрольной аппаратуры.

Кроме того, недавно произошла история, крайне неприятная и трагическая. В центре “Б” — биологических исследований, где завершались многолетние опыты выращивания устойчивой культуры чумных бактерий, произошла утечка очень опасного штамма. Жертвами почти мгновенно стали несколько сотрудников центра. Руководитель работ — известный ученый–биолог профессор Хорнфункель, — по–видимому, растерялся. Опасаясь стремительной вспышки страшной эпидемии, он привел в действие секретную аварийную аппаратуру. Центр биологических исследований вместе со всем оборудованием, холодильными камерами, где хранились выращенные штаммы, и большинством персонала был уничтожен взрывом. Здание, где помещался кабинет Хорнфункеля, уцелело, но сам профессор сошел с ума и теперь находился в изоляторе медицинской секции полигона. К счастью, эпидемия не успела распространиться — это было единственным утешением. Пришлось объявить запретной зоной обширную территорию вокруг бывшего биологического центра, а немногих уцелевших сотрудников изолировать в длительном карантине. Босс, по–видимому, еще не знал о катастрофе, и теперь предстояло докладывать о ней лично.

Вайст полетел в Нью–Йорк, взяв с собой главного специалиста по ракетам профессора Рицке и Шварца. Этого последнего Вайст спустя некоторое время после скандальной истории на банкете приблизил к себе в качестве личного секретаря и адъютанта. Все трое прилетели на небольшом самолете в Киншасу и оттуда — рейсом американской авиакомпании TWA — в Нью–Йорк.

Вайст ожидал, что его ждет встреча с главой “империи”, но в Нью–Йорке, на двадцать седьмом этаже старинного небоскреба, расположенного вблизи Центрального парка, его принял президент–исполнитель банка СРЗ мистер Алоиз Пэнки. Принял одного, объявив через секретаря, что с профессором Рицке будет говорить позже.

Вайст до этого не встречался с Пэнки, хотя слышал о нем немало. Не без внутреннего трепета входил он в просторный, роскошно отделанный кабинет второго (а поговаривали, что и первого!) вершителя судеб в могущественной транснациональной “империи”, детищем которой считался ОТРАГ.

Деловой, лаконичный, подкрепленный цифрами доклад Пэнки выслушал бесстрастно, ни разу не взглянув на говорившего, но, когда Вайст перешел к событиям в Центре “Б”, Пэнки отрицающе шевельнул бледной, высохшей рукой.

— Я в курсе этого прискорбного случая, — заметил он совсем тихо. — “Проверку” нового штамма надо было осуществить в ином месте и более рационально…

Пэнки сделал долгую паузу.

— Не могло быть и речи о проверке… — начал Вайст.

— Почему же, — холодно возразил Пэнки, — могло… Если не пришло в голову Хорнфункеля, мог додуматься кто‑нибудь еще…

— Профессор Хорнфункель не считал эксперименты законченными. Полученный штамм…

— Подобные эксперименты не имеют конца, — бесстрастно продолжал Пэнки. — Лучшее всегда враг хорошего, не так ли? Хорнфункель дурак. Вы не разглядели этого, господин генеральный директор. Я, впрочем, тоже… Но глупел он на ваших глазах?

На бледном лице Вайста выступили пунцовые пятна.

— Готов… — начал он.