Охотники за долларами

Первая обязанность каждого, кто желает сделаться неофитом, или кандидатом в «святые», — вручить, после очищения своего сердца, десять долларов золотом мистеру Йахи-Бахи. Дело в том, что, согласно учению бухаизма, золото есть символ трех внешних добродетелей и оно не может быть заменено серебром и бумажными деньгами; даже банкноты Национального банка рассматриваются как «доо», или паллиатив, а канадские и мексиканские кредитки — как «воо», или ничто» Восточный взгляд на деньги, сказал мнстер Снуп, много выше нашего и может быть усвоен только после глубокого размышления, связанного с вручением мистеру Йахи-Бахи десяти долларов.

В заключение мистер Снуп прочел прекрасную индусскую поэму; которую он сам перевел. Начиналась она словами: «О, корова, стоящая возле Ганга и, по-видимому, ничем не занятая!…"

Все слушатели признали ее совершенной. Отсутствие рифм и какой-либо мысли ясно показывало, насколько западная поэзия отстала от восточной. Когда мистер Снуп кончил, председательница обратилась к судье Лонгерстиллу с предложением сказать несколько благодарственных слов докладчику от имени общества. Мистер Лонгерстилл исполнил ее просьбу, вставив в свою речь небольшое словцо о конституции Соединенных Штатов.

Затем общество было признано открытым. Мистер Йахи-Бахи сделал четыре «саляма» [10] на все стороны света, и присутствующие разошлись.

А вечером в пятидесяти столовых обсуждалась за обедом природа бухаизма и дамы тщетно пытались прельстить ею мужчин, которые по своей глупости ровно ничего не поняли.

В то самое время, когда в столовой миссис Россемейр-Браун происходило собрание нового Общества, филиппинский шофер выкинул исключительно странную шутку. Прежде всего, он попросил у мистера Россемейр-Брауна позволения отлучиться на несколько часов для присутствия на похоронах своей тещи. В подобной просьбе мистер Россемейр-Браун принципиально никогда не отказывал ни одному из своих служащих.

И филиппинский шофер немедленно нанес визит мистеру Йахи-Бахи в его резиденции. Он проник туда без всякого разрешения, при помощи волшебного маленького ключа, который снял со столь же волшебной связки. В резиденции он пробыл около получаса, и когда, покинув ее, вынул из бокового кармана записную книжку, она оказалась заполненной самыми подробными описаниями восточного мистицизма. Странным было и то, что филиппинский шофер, прежде чем вернуться к Россемейр-Браунам, передал по телеграфу значительную часть своих заметок в Нью-Йорк. Но почему он адресовал их начальнику сыскного отделения, вместо того чтобы адресовать Институту восточных языков, этого мы не знаем. Впрочем, шофер вернулся домой вовремя, и весь инцидент прошел незамеченным.

Новое общество имело среди дам Плутория-авеню большой успех. Сразу же начались упражнения в ритуальных обрядах, и дамы бросились в банки менять кредитные билеты на десятидолларовые монеты. Многие из членов Общества быстро достигли высших стадий религиозного самоуглубления. С каждой неделей это становилось все заметнее. Одни, добравшиеся до стадии «бахи», или высшего безразличия, перестали посещать собрания; другие, дошедшие до «суаража», или самопознания, прекратили чтение выпускавшихся Обществом брошюр; наконец, третьи так скоро достигли нирваны, или полного самоотречения, что перестали платить членские взносы.

Через несколько недель стали распространяться слухи, что вскоре состоится собрание Общества, на котором Йахи-Бахи продемонстрирует высшее проявление своей духовной мощи. Сначала передавали шепотом, что мистер Йахи-Бахи намерен похоронить по восточному обряду Рама Спада живым около дома Россемейр-Браунов и продержать ш в земле в течение восьми дней.

Но потом членам «внутреннего круга» Общества было сообщено под строжайшим секретом, что мистер Йахи-Бахи предпримет попытку достичь высшего торжества оккультизма, а именно перевоплощения или, точнее, переастрализации Будды.

Члены «внутреннего кругла» «с восторгом и трепетом ожидали обещанного чуда.

— А раньше удавались подобные перевоплощения? — спрашивали они мистера Снула.

— Несколько раз они кончились удачно, — отвечал он. — Однажды, если память мне не изменяет, этим прославился знаменитый карнатский йог Джем-бум и пару раз — основатель секты Буху. Но это крайне редкие исключения. Мистер Йахи-Бахи сказал мне, что лицу, делающему попытку перевоплощения, грозит величайшая опасность, так как при малейшем несоблюдении формулы он погибает, превращаясь в ничто. Тем не менее, — объявил мне мистер Йахи-Бахи, — он хочет попытаться.

Сеанс должен был состояться в доме миссис Россемейр-Браун ровно в полночь.

— В полночь? — с недоумением спрашивали члены Общества, — Почему в полночь?

Ответ гласил:

— Именно в полночь. Дело в том, что здешняя полночь точно соответствует полудню в Аллахабаде, в Индии.

Этого было, конечно, вполне достаточно.

— Полночь, — объясняли члены Общества друг другу, — в точности соответствует полудню в Аллахабаде.

И все сразу становилось ясным. Конечно, если бы полночь совпадала с полуднем где-либо в Тимбукту, положение вещей совершенно изменилось бы.