Охотники за долларами

Приблизительно через неделю после этого разговора члены церковных советов св. Асафа и св. Осафа собрались вместе и расположились вокруг большого овального стола в обширном зале Мавзолей-клуба. Они сидели вперемежку, как это часто бывало и раньше, например при возникновении «Объединенного акционерного общества по изготовлению оловянной посуды», и курили большие черные сигары, специально подававшиеся клубом в тех случаях, когда велись переговоры об образовании новых акционерных предприятий (пятьдесят центов за штуку; см. организационные расходы). Все собравшиеся были проникнуты искренним духом миролюбия, как и подобало людям, занятым разрешением трудной, но достохвальной задачи.

— Итак, — сказал мистер Скипнер, сидевший на председательском месте и заслоненный грудой документов, лежащих возле него на столе, — итак, полагаю, что финансовые условия объединения обеих церквей можно считать принятыми.

Шум одобрения пронесся, по залу.

— Все параграфы этого соглашения были вами рассмотрены ж подписаны. Остается только один второстепенный пункт. Я имею в виду церковную доктрину или вероучение вновь образуемого акционерного общества.

— А нужно ли вообще касаться таких вопросов? — спросил мистер Баулдер.

— Не всего вероучения, конечно, — пояснил Скиннер, — а только некоторых пунктов, где возможно расхождение между приверженцами обеих церквей. Таковы, например, — он стал просматривать документы — вопросы о сотворении мира, о спасении душ и другие им подобные,

Со всех сторон раздались возгласы одобрения.

— Итак, прежде всего коснемся вопроса о сотворении мира, — при этих словах он обвел всех присутствующих пристальным взглядом, чтобы привлечь их внимание. — Считаете ли вы возможным предоставить решение этого вопроса самим верующим или находите необходимым зафиксировать его здесь?

— Я полагаю, — взял слово мистер Георг Оверенд, — что не следует оставлять вопрос о создании мира неразрешенным.

— Прекрасно, — сказал мистер Скипнер, — тогда позвольте занести его в протокол в следующей форме: «К первому числу августа месяца нынешнего года вопрос о происхождении мира должен быть окончательно решен; при этом решение должно быть таково, чтобы оно было приемлемо для большинства держателей привилегированных и простых акций, которые должны будут высказать свое мнение путем простого голосования». Согласны?

— Принято, принято! — раздались голоса с разных сторон.

— Принято, — объявил Скипнер. — Теперь позвольте перейти к параграфу второму, — он заглянул в лежавшие перед ним бумаги, — к вопросу о вечном наказании. У меня есть следующее предложение: «Если до первого августа сего года возникнет какое-либо сомнение относительно существования вечных мук, то все подобные спорные вопросы должны быть в исчерпывающем объеме поставлены на обсуждение и окончательно решены путем простого голосования на собрании всех держателей простых и привилегированных акций». Согласны?

— Одну минуту! — сказал мистер Файш. — Думаете ли вы, что это будет справедливо по отношению к держателям облигаций? Ведь они являются, в скрытом виде, собственниками закладных на землю и потому больше всех заинтересованы в предприятии. Я предложил бы внести следующую поправку — я не формулирую ее сейчас точно, а только передаю ее смысл: «Решение вопроса о вечных муках должно быть предоставлено держателям закладных на недвижимое имущество церквей и владельцам облигаций".

Все зашумели. Одни одобряли поправку, а другие выражали неудовольствие. Несколько человек заговорили сразу. По мнению некоторых, владельцы акций, особенно привилегированные, имели такое же право участвовать в решении вопроса о вечных муках, как и держатели облигаций.

В эту минуту мистер Скипнер, который делал у себя на клочке бумаги какие-то заметки, поднял руку, призывая к молчанию.

— Господа, — сказал он, — предлагаю следующий компромисс. Мы сохраняем второй параграф в первоначальной редакции, но добавляем к нему следующие слова: «Однако никакое решение вопроса о вечных муках не может считаться принятым, если оно не соответствует желанию трех пятых всего количества владельцев облигаций».

— Принято, принято! — закричали все.

— Нам остается добавить еще один, последний пaраграф, — заявил Скипнер, — а именно: «Все другие пункты, касающиеся доктрины, вероучения или церковных догматов, могут быть свободно изменены, исправлены, отменены или совершенно уничтожены на каждом годовом общем собрании».

— Согласны, согласны, — хором ответили присутствующие, вставая со своих мест. Распрощавшись друг с другом, они закурили новые сигары и направились

— Единственное, чего я не понимаю, — сказал мистер Ньюберри доктору Бумеру, с которым возвращался из клуба под руку (они могли позволить себе такую интимность с тех пор, как стали главными распорядителями «Объединенной компании по выделке рома»), — единственное, чего я не могу понять, так это почему доктор Дамфарзсинг дал согласие на слияние обеих церквей.

— Да разве вы не знаете?

— Ничего не знаю.

— И ничего не слыхали?

— Абсолютно ничего.