Охотники за долларами

— Да, — согласился президент, — нужно будет об этом подумать. В первый момент я так был убит несчастьем, что не смог ничего предпринять. Я успел уведомить по телеграфу об освободившейся вакансии только два или три главных университета и послать несколько объявлений в газеты. Но трудно будет заменить доктора Тийга. — И президент начал произносить хвалебную речь, заранее готовясь, бессознательно конечно, к надгробному слову, которое ему предстояло бы сказать на могиле доктора Тийга,

После некоторой паузы мистер Ферлонг-старший заметил:

— А затем встает вопрос о замещении церковной кафедры.

— Да, — с благоговением сказал доктор Бумер, — и это делает нашу потерю еще более ужасной, просто непоправимой. Уверен, что мы никогда не увидим в церкви св. Осафа другого такого проповедника, как доктор Тийг. Напомните мне, — резко прервал он себя, — чтобы я дал сообщение в газеты о том, что послезавтра служба в церкви будет происходить как обычно и что смерть доктора Тийга ничего не меняет. Я должен сейчас же повидаться кем-нибудь из репортеров.

Сотрудники всех газет в ожидании смерти доктора Тийга спешно принялись за составление некрологов, чтобы быть готовыми, когда это событие последует.

«Смерть доктора Тийга, — писал сотрудник «Финансового подголоска» (пять лет тому назад газета почти открыто требовала его отставки), — непоправимая для нас потеря. Заменить его будет трудно, прямо-таки невозможно. И как философ, и как служитель алтаря он был абсолютно незаменим".

«Без колебания утверждаем, — писал сотрудник трехцентовой утренней газеты «Плуториан тайме», — что смерть Тийга отзовется в Европе так же, как в Америке. В Германии известие о том, что рука, начертавшая «Краткое изложение философской теории Канта», выпустила перо, вызовет чувство горького сожаления. Во Франции…»

Здесь сотрудник остановился, рассудив, что ему еще хватит времени, чтобы решить, с какой стороны смерть доктора Тийга нанесет удар Франции.

Так, на словах и на бумаге, в течение трех дней составлялись некрологи о докторе Тийга.

За это время о нем было сказано и написано больше теплых слов, чем за все тридцать лет его деятельности.

Между тем к концу третьего дня состояние здоровья доктора Тийга обнаружило первые, еще слабые признаки улучшения.

Однако к тому времени мир уже настолько изменился, что совершенно забыл о его существовании.

Глава шестая БОГОСЛУЖЕНИЕ ДОСТОПОЧТЕННОГО АТТЕРМАСТА ДАМФАРЗСИНГА

— Итак, господа, все согласны с намеченной кандидатурой?

Мистер Дик Оверенд окинул взором собравшихся за столом членов совета церкви св. Осафа. Они заседали в верхней комнате Мавзолей-клуба. Официальным местом собраний совета было обширное помещение церковной ризницы. Но несколько лет тому назад членам совета показалось, что там сквозит, и они перенесли свои совещания в клуб, где сквозняков не было.

Мистер Дик Оверенд сидел на председательском месте рядом со своим братом Георгом и доктором БумерОм. Присутствовали еще мистер Баулдер, мистер Скипнер (глава конторы «Скипнер и Байтем») и остальные члены церковного совета.

— Итак, мы согласны остановить наш выбор на достопочтенном Аттермасте Дамфарзсинге?

— Согласны, согласны.

— Замечательный человек, — сказал доктор Бумер. — Я слышал его проповедь в церкви, где он сейчас служит. Она навела меня на мысли, которые не приходили мне в голову уже много лет. Мне никогда не приходилось слышать более здравой и научно обоснованной проповеди.

— Мне пришлось слышать его проповедь в Нью-Йорке, — сказал мистер Баулдер. — Обращаясь к бедным, он упрекал их в нечестном образе жизни. Никогда еще с кафедры шотландской церкви не раздавалось таких гневных инвектив.

— Он шотландец? — спросил один из членов церковного. совета.

— Из древнего шотландского рода, — ответил президент университета.

— О! — пронеслось по залу. Затем последовало продолжительное молчание.

— Женат? — спросил кто-то из членов совета.

— Насколько я знаю, — ответил доктор Бумер, — он вдовец, и у него маленькая дочь.

— Ставит ли он какие-либо условия?

— Только два, — заявил председатель, просматривая заявление кандидата, — Требует абсолютной независимости и гарантированного жалованья. Во всем остальном предоставляет себя в наше полное распоряжение.

— А каков размер жалованья?

— Десять тысяч долларов в год, с выплатой вперед по четвертям.

— Очень хорошо! Прекрасно! Вот это человек! Как раз такой нам и нужен! — отвечали хором члены церковного совета.

— Уверен, господа, — сказал мистер Дик Оверенд, — что выражу общее мнение, если скажу, что мы не желаем иметь «дешевого человека». Некоторые претенденты на настоятельское место, чьи кандидатуры мы здесь обсуждали, во многих отношениях, особенно в религиозном, были бы вполне приемлемы для нас. Так, например, имя доктора Скуирта произносилось всеми присутствующими с большим уважением. Но он — «дешевый человек» и потому не нужен нам.

— Сколько получает доктор Дамфарзсинг на своем нынешнем месте? — спросил доктор Бумер.

— Девять тысяч девятьсот долларов, — ответил председатель.