Охотники за ФАУ

Положение отряда было трудным: противник блокировал партизан в лесу. Села вокруг леса — это опорные пункты противника. Партизанам удавались вылазки мелкими группами, но их эффективность была незначительной. Отряд в пятьсот сорок человек фактически бездействовал. Нынешней численности отряд достиг, когда немцы стали выселять местное население. Поэтому не все в отряде воины, есть и простые селяне, без какого-либо боевого опыта. С их приходом создалось тяжелое положение с продовольствием: в ближайших селах не осталось ведь ни населения, ни продуктов. Партизаны охотятся в лесу. Ловят рыбу в озерах. Отбивают у фрицев машины с продуктами. Но в последнее время гитлеровские машины движутся под прикрытием: спереди танк, сзади бронетранспортер. За галеты с таких машин приходится платить кровью.

Оружия тоже мало. Его хватает только на половину отряда. Поэтому оружие — кроме находившегося у разведчиков, пулеметчиков, бывалых солдат — было не закреплено, передавалось из рук в руки.

Около половины партизан так или иначе проходили в свое время военную службу. Некоторые же только здесь научились стрелять из винтовки.

Отряд состоял из двух рот, пулеметного взвода (три пулемета, и те ручные), взвода разведки, взвода связи, хозвзвода и медсестер… Словом, это был почти стретковый батальон, и это "почти" было весьма ощутимо. На исходе были и боеприпасы. У бывалых солдат оставалось по полусотне патронов, у других — по десять-двадцать штук на винтовку.

Чем больше вникал Баженов, тем больше расстраивался. Самым скверным считал он отсутствие противотанковых средств: остались всего три противотанковые гранаты в несколько бутылок с зажигательной смесью.

— Ну и положение, — вслух огорчался Баженов: — командарм рассчитывал на батальон, а здесь, учитывая количество пулеметов и боеприпасов, — только взвод, да я к тому до полного комплекта не хватает пулеметов…

И к танкам подступить не с чем!

— Не совсем так, — возразил Киселев. — Мы используем против танков немецкие же противотанковые мины. Выроем окопчик метрах в тридцати от дороги, а мину на веревке располагаем по ту сторону дороги; едет по дороге танк, а партизан эту мину ему под гусеницу подтаскивает…

— Но это на дороге в лесу. А при наступлении, в селе, например?

— При наступлении — хуже дело. Да, плохо с противотанковыми средствами! Есть у нас немецкое противотанковое орудие, но без снарядов. Могли бы в эти дни раздобыть, но генерал Соболев приказал никакой активности не проявлять. Будто партизан здесь нет. Были, да все вышли…

22

Половину землянки занимали нары, застланные сеном, прикрытым плащ-палатками. На стенах висели автоматы и винтовки.

На бревенчатом столе, при свете лучины, то и дело советуясь с Льохой, Киселевым и Бугаенко, Баженов составил заявку на оружие и боеприпасы, продовольствие и медикаменты.

Он просил сбросить парашюты с этим грузом в том же квадрате, где сам приземлился. Сообщил, что их ПО-2 вышел из строя. Закодировав текст, он передал его в назначенное время. В ответной кодированной радиограмме их поздравляли с благополучным приземлением и требовали сведений — производил ли противник перегруппировку войск.

Баженов послал подробное донесение о противнике по данным, которыми располагал отряд. Главным и достоверным было подтверждение, что противник не произвел изменений в группировках войск, за исключением Сосен, куда прибыло подкрепление — танки, пехота и артиллерия.

Своих выводов из этих наблюдений Баженов не сообщал: и так все было ясно… Андронидзе опять будет плясать лезгинку.

Ответ на предыдущую радиограмму гласил: "Заказ принят. Принимайте сорок пять мест груза в указанном вами месте. Жгите костры — четыре группы по четырем углам поляны".

Все обрадовались. Льоха отрядил на поляну партизан во главе с Киселевым и командиром роты.

В землянке Баженов снова и снова расспрашивал о противнике. Начальник разведки Павел Рупсовский отлично знал город. Он родился в нем, учился там, в школе и в пединституте, а когда вошли немцы, стал связным партизан, поддерживал радиосвязь. На улицах города он щеголял в шикарном костюме и галстуке бантом. Немецкие солдаты называли его "Американец", партизанская кличка была "Поль".

Баженов пожалел, что не захватил с собой карты города, но Поль начертил ему точный план и указал, где и какие оборонительные объекты были полмесяца назад, когда он последний раз под видом "казака" побывал в городе.

— А нельзя ли вам сейчас побывать там?

Трудно, — сказал Поль. — Очень трудно: идет проверка на каждом шагу. Но если надо…

— Перекур! — громогласно объявил Льоха-"Борода".

На столе появилась каша из пшеницы, коржи из смешанной овсяно-ячменной муки и четверть с самогоном.

— Откуда? — удивился Баженов.

— Разведчики разжились, — "Борода" кивнул на Поля.

— В ярах леса, что под "Узлом", — сказал Паль, — прячется тысяч двадцать пять народу. Я уже докладывал — фашисты готовят против них карательную экспедицию. А они без оружия. Уничтожат, если армия не поможет…

Баженов достал из своего вещевого мешка консервы, хлеб, чай, сахар, масло и положил на стал.

— Куришь? — жадно спросил Льоха.