Охотники за голосами

Он стоял среди множества приглашенных, выстроившихся вдоль красной дорожки в длинной Кремлевском зале. Место стояния у него было далеко от главного места таинства с Конституцией. Но и здесь, в проходном с двух сторон вытянутом зале, находилось множество знаменитых на всю страну лиц, представителей всех профессиональных цехов, фракций и отраслей. В позолоченной роскоши кремлевских интерьеров царила тишина, в воздухе почти физически чувствовалось напряжение. Все переговаривались очень тихо, сдержанно здоровались кивком головы со старыми знакомыми, то и дело поглядывая на большие экраны, где в прямом эфире должны были показывать президентский кортеж по дороге сюда, в этот зал, к этим золотым высоким дверям на входе и к этой красной дорожке. Вот два товарища, оказавшиеся разделенные этой самой красной дорожкой пытались о чем-то переговорить, вытягивая шеи. Вдруг один из них, оглянувшись по сторонам, нелепо, испуганно перепрыгнул на другой берег, едва коснувшись своей начищенной туфлей красной поверхности, будто это было не ковровое покрытие, а огненная кипящая лента лавы.

Кузнечко прислушался к соседям, строго одетым мужчине и женщине, стоявшим рядом. Она говорила ему о том, что впервые на инаугурации, но ощущения очень знакомые, словно она не раз уже бывала на подобном действии. На экранах двинулись черные машины в окружении эскорта. «Я поняла, на что это все похоже! – вдруг зашептала на ухо мужчине спутница. – Это все похоже… на похороны, ну, в смысле атмосфера, поведение людей, сейчас вот он пойдет по дорожке, а мы все будем хлопать, словно провожая в последний путь, а потом все случится». Кузнечко вытянул шею к таким интересным соседям, чтобы не пропустить любопытный диалог. Мужчина приобнял ее за плечи и зашептал в ответ: «В каком-то смысле ты права, дорогая, если рассматривать похороны как обряд перехода в другой мир. Он тоже переходит в другой мир и после совершения обряда станет другим, совершенно особым человеком! Тяжела шапка Мономаха, только представь, каково ему совершать этот переход! Смотри, смотри»…

Василий вернулся из московских воспоминаний в провинциальный Пустозерск. В небольшом актовом зале музыкальной школы райцентра собралось человек сорок. Студенты, зрелые мужчины, несколько районных и городских депутатов и их помощников из столицы региона – из числа сопровождения и группы обеспечения областного исполкома. Они составляли большую часть аудитории. Местные избиратели были представлены тремя-четырьмя любопытными работниками самой музыкальной школы и пожилыми людьми, в основном женского пола.

Кузнечко присел в самый темный угол за спины женщин и закрылся партийной газеткой, которую тут же, на входе, вручали студенты всем входящим.

Время начала встречи с лидером оппозиции губернского масштаба уже затягивалось минут на десять. Василий представил, как сейчас за дверью получают нагоняй партийные аппаратчики за полупустой, и без того небольшой для такого солидного планового партийного мероприятия зал. «И стулья лишние не убрать, привинчены. Значит, и от своей пресс-службы получат», – подумал московский политтехнолог. Словно в доказательство его слов по рядам пошли помощники с просьбой пересесть поближе, а на самом деле сделать хоть какое-то подобие массовой встречи с избирателями для партийного фотографа.

В зал спокойной, солидной походкой уверенного начальника вошел среднего телосложения в светлом костюме и партийном шарфике, с лихо зачесанной назад седой шевелюрой и лихими черными усами лидер, депутат губернской Думы, по совместительству единоличный руководитель провинциального отделения всероссийской партии традиционно непримиримых оппозиционеров. Все выдавало в человеке опытного публичного бойца, старого политического волка и грозного для партийных аппаратчиков начальника. «Все есть! Все, что должно быть у настоящего лидера, но какой-то комплекс неполноценности тоже есть, и вот ощущения тайны власти, даже минутного в аудитории нету! – зафиксировал Кузнечко, с прищуром разглядывая между спинами женщин своего будущего соперника. – Ну нету у него обаяния власти!»

Усатый, как прозвал про себя депутата Кузнечко, медленно, солидно и за руку поздоровался с сидящими на первых рядах людьми, пару раз грозно зыркнув при этом на тянущих ему из массовки руки однопартийцев. И начал речь:

– Друзья, земляки! Еще раз хочу поздравить всех со знаменательной датой! Город Пустозерск – наша гордость, а его жители – наше достояние и сокровище! Тем более горько сегодня вспоминать войну, когда бандеровский фашизм поднял голову на братской Украине! Гибнут мирные люди, дети…

Зал словно проснулся, ободрительный шепот, головы сидящих слегка закивали. Оратор понял, что правильно начал.

– Как такое могло случиться? За что воевали наши с вами деды? Каково им оттуда, – он поднял палец к потолку, – из Царствия Небесного, глядеть на все, что сегодня показывают по телевизору?