Охотники за головами

Шарриак избрал другой угол атаки. Теперь он наступал на трех фронтах. С одной стороны, он предложил новую скидку для ряда супермаркетов при условии увеличения поставок – начиналась коммерческая война. С другой стороны, Шарриак продолжал наступать на наш капитал. Он внес предложение о покупке наших акций, утверждая, что группой легче поднять норму прибыли. По мнению хозяина игры, кое-кто клевал на такой довод, обещающий прибавку в десять-двенадцать процентов к акционерному капиталу: этого явно недостаточно, чтобы реально угрожать нам. Особенно Шарриак наступал на юридическом фронте. По его наущению, вероятнее всего, один клиент, якобы поранивший нашим крючком какую-то девочку, затеял против нас судебный процесс, требуя возмещения ущерба на колоссальную сумму и призывая другие жертвы объединиться в ассоциацию.

– Всегда так, – заворчал Хирш, – стоит кому-нибудь вывихнуть лодыжку, и он сразу начинает думать, кому бы предъявить иск. Миллион исков в год. Если ты делаешь метлы, теперь надо прикреплять к ним таблички: «Осторожно! Не засовывать в задницу», – а иначе клиент будет звать полицию и орать, что его не предупредили об опасности.

– Это уж слишком! – бушевал Мастрони. – Рыболовный крючок предназначен для того, чтобы проколоть губу рыбы. А если вместо рыбы подсекают девочку, спутав ее с форелью, значит, ей им прокололи губу, и тут никуда не денешься!

– Точно, – подтвердил Хирш, – но дело-то будет разбираться судьей, который рыболовного крючка никогда не видел. Ему предоставят фотографии изуродованной девочки, письменные заключения экспертов с описанием ужасных ран – и приговор тебе обеспечен. Пришла американская мода. Пукнешь – и на тебе, уже судебный процесс. А адвокаты набивают себе карманы. Так что отнеситесь к этому очень серьезно. Тот субъект со своей тяжбой может принести нам гигантские убытки, а судья приговорит нас к выплате умопомрачительной суммы. Возьми СПИД, к примеру, – выплачено уже четыре миллиарда, и об этом ни слова. Нет, вот увидишь, правосудие нас доконает.

– Можно и так сказать.

– Да, если хочешь. Когда все прошляпил, остается юстиция. Постой-ка, еще не все, пришло новое сообщение… Теперь он набросился на наш устав. Говорит, что устав нашего акционерного общества идет вразрез с законом, и нас следует распустить.

Так вот что изучал Шарриак, когда я приходил к нему, и что он небрежно засунул под бумаги. Он – юрист, а я нет. Может быть, и не было ничего серьезного в мотивировках, которыми он нас завалил, но его козни отнимут у нас уйму времени. А если и пресса подключится, что не замедлит произойти, то забеспокоятся наши клиенты или наши акционеры.

– Он не жалеет патронов, – заметил я. – Ценовая война, наступление на капитал, крючкотворство…

– Ну да, – отозвался Хирш, – три классические позиции, чтобы утопить фирму. Не секрет, что он хочет нас прикончить. Придется защищаться.

– Нет. Будем контратаковать. А по сбыту, Мастрони, сделай им такое же предложение. Вот по капиталу… жаль, нет больше Мэрилин, она писала роскошные письма. Брижит, попробуйте выпутаться, мне необходимо что-нибудь ободряющее. Акционер – это птичка, которая всего боится. Используйте американца. Если уж американцы вложат деньги, значит, денежки заработаем. Шарриак не должен этого знать. И запросите этого янки, не заинтересуют ли его двадцать процентов. Это произведет эффект. А ты, Хирш, свяжись с суперадвокатами, которые защищают наркодельцов. Крепких. Сволочей без стыда и совести. Цель двойная: первая – выиграть время, затянуть дело лет на десять. Шарриак считает себя очень сильным, но наверняка допустил две-три формальные ошибки, а суды страсть как не любят этого. Перетряси его баланс и напиши донос в налоговую инспекцию. Налоговая полиция, или как она там называется, отвлечет его. Вдобавок напусти на него экологов, которые жалуются на него.

– На что?

– Не важно. На то, что загрязняет реки. В его рыболовных крючках повышенное содержание диоксана, озона… Все, что в голову придет…

Хирш разразился таким утробным смехом, что мы вздрогнули.

– Это невероятно! Титан – еще можно, но никак не диоксан и не озон.

– Да наплевать! Все равно никто ничего в этом не понимает! Спроси парней, которые протестуют на улицах против диоксана, что это за штука и в чем ее вред, и ни один не ответит. Им сказали, что это плохо, и точка! Они испугаются, а этого вполне достаточно. Просто скажи, что мы сдали на анализ рыб, выловленных его крючками, и ждем результатов, но проблема, кажется, будет.

– Тогда мы вместе с ним взлетим на воздух…

– Мы на краю пропасти, и он только что подтолкнул нас. Что делать? Уцепиться за его рукав. Либо он нас удержит, либо свалится вместе с нами. Послушайте меня: я хочу тотальной войны, на всех фронтах, беспощадной. Пленных не брать. Все к огнеметам! Я остановлюсь, когда мы его разобьем.

Мы погрузились в работу, даже обедать не пошли, а за довольствием отправили Мастрони. Он принес сосиски, чипсы и пиво, сообщил, что Шарриака в столовой тоже нет, там только команда Лоранс.

– К тому же они морально подавлены. У них скучающий вид.