Охотники за каучуком

— Вы плохие дела делаете, сеньор, — быстро проговорил мулат, окончательно отчаявшись в возможности чего-нибудь добиться от индейцев, впавших в оцепенение. Он догадался сбегать за патронташем Шарля и теперь, вернувшись с ним, увидел, в каком положении было дело, уловив на лету, как последняя пуля француза ударилась о твердую поверхность ствола железного дерева, из которого делаются уба. — Эти негодяи покинули свои челноки и теперь, сидя в воде, укрываются за ними, выставляя их впереди себя для защиты! Взгляните, видите этот водоворот в борозде, остающейся позади челнока! Это человек плывет!

— Да, вы, действительно, правы, Хозе! Я упускал дичь из-за ее тени… И черт меня побери, теперь, когда я вижу свою ошибку, я безоружен!

— Возьмите мой револьвер, пока я буду заряжать ваше оружие! — сказал мулат.

Но в этот момент воздух огласился истошным криком, который разнесся далеко по волнам:

— Канаемэ! Канаемэ!

— Эти негодяи идут на абордаж! .. А наши поганые трусы дадут себя прирезать, как стадо баранов, без малейшего сопротивления!

Вслед за военным кличем присяжных убийц раздался громкий, звучный крик на французском языке:

— Смело, друзья! Мужайтесь! .. Мы идем к вам на помощь!

— Смелее, Хозе, мой славный Хозе, не робей! Бегите на тот борт и рубите их тесаком что есть мочи, не давая пощады! Я останусь здесь и тоже буду отбивать!

Уба подходят все ближе и ближе и, наконец, ударяются о корпус бателлао. На корме, на носу и с обоих бортов цепляются черные руки, точно когти, и страшно размалеванные белым и красным безобразные лица тотчас же появляются со всех сторон. Напрасно Шарль и Хозе колют и рубят во всех направлениях, с размаха отсекая эти черные когти и раскраивая черепа, они не могут поспеть повсюду, не могут отразить нашествия врагов, которые врываются со всех сторон.

А экипаж, видя, что покинутые врагами уба брошены на произвол волн и, точно поплавки, ныряют вокруг судна или уносятся течением, вдруг пробуждается от своего оцепенения и, обменявшись несколькими словами в тот момент, когда враги врываются на бателлао, кидается в реку — догонять покинутые челны.

Шарль и шкипер принуждены отбиваться от целого десятка озлобленных и рассвирепевших дикарей, рослых и совершенно нагих, вооруженных, как и они сами, большими тесаками.

Завязался неравный бой, и если бы у двух защищавшихся не оказалось еще у каждого по два заряда в револьверах, то их, наверное, изрубили тут же.

Отступив на несколько шагов назад, Шарль стреляет. Один индеец падает мертвым.

— За вами очередь, Хозе! — кричит он. — Цельтесь в пояс!

Мулат дает два выстрела один за другим, и еще двое нападающих выбыли из строя, к великому его удовольствию. Затем он также отступает шага на два, размахивая во все стороны своим тесаком. Но враги плотной гурьбой кидаются на них. Шарль выпускает свой последний заряд и кидает ставшее теперь бесполезным для него оружие, затем отступает на два шага и содрогается, чувствуя позади себя пустое пространство.

Хозе, раненный в плечо, громко вскрикивает и, под тяжестью нанесенного ему удара, падает на одно колено.

Шарль быстрым взмахом рук в обе стороны на мгновение отстраняет удары тесаков, грозящие им обоим, но увлекаемый силой инерции своего порыва вдруг оступается, теряет равновесие и летит вниз.

Чья-то железная рука хватает его на лету, и грубый, но дружественный голос восклицает по-французски:

— Не бойтесь, господин, это я… Я вас удержу; у меня рука надежная!

В этот самый момент сильный удар заставляет бателлао содрогнуться; судно издает жалобный скрип, похожий на зловещий стон.

Шарль чувствует, что сильные руки подняли его, как ребенка. По силе этого мощного движения и несколько глухому, низкому голосу он узнает Винкельмана. Он успевает еще крикнуть:

— Хозе, кидайтесь в воду!

Но в следующий момент уже чувствует, что очутился каким-то чудом на палубе паровой шлюпки, которая только что подошла борт о борт к бателлао.

Канаемэ, пораженные таким удивительным исчезновением белого, с минуту стоят в нерешительности, затем ищут глазами мулата, но не видят и его.

В это время раздается команда на шлюпке.

— Пли! — кричит Маркиз и одновременно с этим вскидывает свой карабин к плечу.

Четыре выстрела грянули разом, и вслед за ними еще четыре. Разбойники, осыпанные градом пуль и картечи, сваливаются в кучу, издавая отчаянный вой.

— Беглый огонь! — кричит снова Маркиз, и его ружье гремит, неумолчно выпуская заряд за зарядом.

Выстрелы трещат беспрерывно, пули дробят конечности и увечат врагов или убивают их наповал, — и обезумевшие дикари нигде не могут укрыться от этих беспощадных пуль. Эта страшная бойня длится всего несколько минут.

Затем насмешливый голос актера, заглушая стоны и вопли раненых и предсмертный хрип умирающих, раздается отчетливо и громко:

— Прекрати огонь! .. Дайте сюда канат, чтобы привязать нашу шлюпку к этому пресноводному суденышку, да дайте сюда света, чтобы нам поближе посмотреть на рожи этих мерзких негодяев!