Охотники за каучуком (Роман об одном виде сырья)

Но вслед за этим начались волнения и в деревнях по берегам реки Руби. Вождь племени абу-буа Бамбара собрал из ожесточившихся людей войско, и одно из военных поселений недалеко от форта оказалось под угрозой. Тилькенс выступил навстречу негритянскому войску с сотней солдат, но в этот момент пришло известие о новых волнениях на севере округа. Он понял, что не в состоянии обеспечить постоянный и повсеместный контроль за огромной территорией. Тогда он написал в Бому, откуда им было получено напоминание о необходимости вновь увеличить количество сдаваемого каучука, «не останавливаясь перед принятием решительных мер». Тилькенс ответил:

«Я предвижу волну беспорядков во всем округе. В последнем письме я, кажется, уже предупреждал об этом. Причины все те же. Туземцы устали от установленных нами “порядков” — от сбора каучука, его переноски, от добывания и хранения продовольствия для белых и черных. Мне опять пришлось в течение трех месяцев непрерывно подавлять волнения; у меня было лишь десять дней передышки. Мной захвачено сто пятьдесят два пленных. Вот уже два года я пытаюсь силой оружия заставить людей этой местности повиноваться мне, и, несмотря на все, я не могу утверждать, что это мне удалось. Они предпочитают умирать… Что с этим поделаешь?»

6

Форт расположен у излучины реки.

За двумя рядами частокола высятся белые стены зданий. Чернокожие часовые у ворот дремлют, прислонившись к сторожевой будке. Над раскаленными крышами поднимается в небо мачта, с которой вяло свисает государственный флаг Конго.

Капитан Тилькенс стоит в своей комнате у окна и наблюдает за тем, как колонна солдат во главе с Лотэром входит в ворота форта. От его взгляда не ускользают замызганные куртки капитасов.

Энергично распахнув дверь, он с грохотом сбегает вниз по узкой деревянной лесенке и выскакивает во двор.

— Наконец-то! — возбужденно приветствует он Лотэра, протягивая к нему руки.

Лотэр снимает пробковый шлем, приглаживает рукой взмокшие от пота и примятые шлемом черные волосы и устало улыбается Тилькенсу.

— Успел все-таки вовремя?

— Да, но в самую последнюю минуту, — отвечает Тилькенс. — Ты себе даже не представляешь, что тут творится. Я жду тебя уже целую неделю.

— У меня не было проводника, — объясняет Лотэр. — Какой-то черномазый скот, которого мы прихватили в одной из деревень, завел нас черт знает куда. Ну, я его уже на третий день…

Он делает выразительный жест и добавляет:

— Пришлось самому выбираться.

Он идет вслед за Тилькенсом в дом, а солдаты хауса смешиваются с шумной толпой солдат форта, сбежавшихся сюда из всех окружающих двор построек.

В тесной комнатке два стула, шкаф, гамак и стол, заваленный картами; свободного места почти нет. Лотэр разглядывает своего старого приятеля, вместе с которым они не раз весело проводили время в период учебы в Брюссельском офицерском училище. Он устало опускается на стул и говорит:

— Пауль, ты почти совсем не изменился с той поры.

— Да ну?

Тилькенс как-то странно улыбается. Он тоже присаживается к столу и принимается рассеянно теребить рукав мундира, висящего на спинке стула.

Лотэр удивленно всматривается в его лицо. Он замечает несколько седых прядей в волосах Тилькенса, да и весь он кажется ему теперь каким-то изможденным.

Они не виделись шесть лет. В последний раз они совершенно случайно встретились в Боме. Оба приехали, чтобы представить отчет в канцелярию генерал-губернатора. Освободившись, они отправились в какой-то английский отель и просидели там далеко за полночь. С тех пор встречаться им не доводилось, и Лотэр очень жалел об этом. Учась в офицерской школе, они всегда ладили друг с другом, а под конец даже подружились.

— Значит, у тебя тут какие-то затруднения? — прервав раздумье, спрашивает Лотэр.

— Затруднения? Ну, это как сказать…