Охотники за Костями (ЛП)

Два тела сломанными куклами упали на палубу. Маппо поспешил к ним, а Злоба снова полетела прочь. Он мог ощущать мучительную боль драконицы, слышать ее тяжелое дыхание. В воздухе завоняло горелой чешуей и плотью.

Огненный дождь давно стал потопом, диким, как град, и вдесятеро более опасным; однако корабль не ударила ни одна частица — Маппо как-то понял, что эту защиту даровали не Злоба, не Искарал Паст или Могора. Нет, Верховный Маг всё домогался жены, чмокая мокрыми губами… Некий загадочный блеск в черных глазах мула обличал истинного виновника.

Животное спокойно стояло, не двигаясь и выглядя равнодушным — только хвост мотался из стороны в сторону. Хотя мух тут нет. Мул моргал, словно не мог проснуться, и двигал губами.

А вот мир вокруг корабля сошел с ума, другое судно уже разломилось на части…

Маппо упал возле одного из чужаков. Лицо в крови — струйки из носа, из ушей, из уголков глаз — но он узнал этого человека. Знакомый. "Крокус — дарудж. Эй, парень, как ты до такого дошел?"

Тут глаза молодого человека открылись, явив его страх и тревогу.

— Тише, — проговорил Маппо, — ты в безопасности.

Второй чужак, женщина, выкашливала морскую воду; кровь текла из левого уха, проходя струей по щеке и падая с подбородка. Она встала на четвереньки и встретила взор Трелля.

— Ты в порядке?

Она кивнула и поползла к Крокусу.

— Он будет жить, — ободрил ее Трелль. — Похоже, все мы выжили… Я и не думал…

Искарал Паст завопил.

И показал пальцем.

Рука, широкая и черная, схватилась за борт. Словно скользкий угорь, рука ухватилась за дерево, мышцы напряглись.

Маппо подполз к утопающему.

Человек этот держал другого, мужчину не менее крупного, чем он сам; было похоже, что второй выбился из сил. Маппо протянул руки и вытащил обоих.

— Баратол, — захрипела женщина.

Маппо следил за этим Баратолом, а он споро перекатил спутника за спину и начал выдавливать воду из груди.

— Баратол…

— Тихо, Сциллара…

— Он был там слишком…

— Тихо!

Маппо старался припомнить, на что это похоже — такая преданность, такая настойчивость. И припомнил… почти. "Он же утонул. Видите, сколько воды?" Но Баратол не прерывал усилий, надавливая на вялое тело там и тут, разводя руки; затем он поднял голову и плечи, положил себе на колени и обнял голову утопленника, словно малого ребенка.

Лицо его в горе было ужасным. — Чаур! Слушай меня! Это Баратол. Слушай! Я хочу, чтобы ты… зарыл лошадей! Слышал? Надо зарыть лошадей! Пока волки не пришли. Я не прошу, Чаур. Ты понял? Я приказываю!

"Он сошел с ума. Спасения нет. Уж я-то знаю…"

— Чаур! Я рассержусь. Понял? Я уже зол на тебя! НА ТЕБЯ, ЧАУР! Ты хотел разозлить Баратола? Ну держись…

Кашель, поток воды; содрогание… здоровяк, столь нежно сжатый ручищами Баратола, свернулся клубком, поднял руку. Из уст его вместе с пеной и слизью исходил воющий крик.

— Нет, дружище, — запыхтел Баратол, покачивая мужчину. — Я не злой. Нет, не злой. Забудь о лошадях. Ясно? О, Чаур, я не сержусь.

Но мужчина завывал, дергаясь и суча ногами, как младенец.

"Он дурачок". Иначе этот Баратол не сюсюкал бы так. "Этот Чаур — ребенок в теле взрослого…"

Маппо смотрел на двух здоровенных мужей, рыдающих в объятиях друг друга.

Злоба встала рядом. Трель ощутил ее боль — и ее волю, ожесточенно прогоняющую страдание — отвел взгляд от рыдающих на палубе и посмотрел на женщину.

"Отгоняя, отгоняя все страдания…"

— Как? Как тебе удается? — проговорил он.

— Ты что, слепец, Маппо Коротыш? Смотри на них. Чаур — теперь его страх пропал. Он верит Баратолу, верит в него. Крепко, без сомнений. Как ты можешь не ощутить этого, смысла этого?

Маппо Коротыш, ты видишь радость. Чистую радость. Перед лицом такого я не поддамся моей боли, моим страданиям. Ни за что.

"Ах, духи земные! Женщина, ты разбиваешь мне сердце". Он глядел на обнявшихся мужчин, потом на Сциллару, держащую в объятиях Крокуса, гладящую его по волосам. "Я раздавлен. Снова. Я… уже забыл…"

Искарал Паст плясал вокруг Могоры, а она смотрела на него, скривив губы. Лицо ее стало походить на перезрелую сливу. Когда Верховный Жрец подскочил особенно близко, жена пинком сбила его с ног. Паст с грохотом плюхнулся на палубу и начал ругаться: — Презренная женщина! Женщина? Я сказал "женщина"? Ха! Ты шкура, сброшенная змеюкой! Больной змеюкой! Покрытая рубцами, прыщами, гнойниками, нарывами и…

— Ты только что домогался меня, отвратительный соплюк!

— Я пытался! От отчаяния. Но даже смертельной угрозы оказалось недостаточно. Поняла? Недостаточно!

Могора шагнула к мужу. Искарал Паст взвизгнул и отполз за ноги мула. — Подойди ближе, карга, и мой слуга лягнет тебя! Знаешь, сколько дур каждый год умирает от удара копытом? Ты бы поразилась, сколько!

Дальхонезская ведьма зашипела и рассыпалась клубком пауков. Они побежали во все стороны — еще миг, и пропали с глаз.

Верховный Жрец дико озирался; затем начал скрестись под одеждой, крича: — Ох! Мерзкая тварь!

Невольно развеселившегося Маппо отвлек Крокус, подошедший к Баратолу и Чауру.

— Баратол? — сказал дарудж. — Не было возможности?