Охотники за Костями (ЛП)

— К Старым Верхним Имениям ведут только три прохода, — сказала вскоре Адъюнкт. — Мы скоро поравняемся с последними воротами.

— Да, дальше к западу сплошная стена, и чем дальше, тем выше. Однако есть там одна усадьба, старая, давно заброшенная. Надеюсь, пустая. От нее ведет дорога вниз. Если повезет, Когти о ней не знают.

— Еще одна Рука прошла последние ворота, — сообщила Т'амбер. — Они соединяются с первой.

— Только две на все Молнии?

— Пока что.

— Ты уверена?

Она оглянулась: — У меня необычайно острый нюх, Калам Мекхар.

"Нюх?" — Не знал, что ассасины Когтя перестали мыться.

— Не такой нюх. Агрессия, страх.

— Страх? Нас тут всего трое, Худа ради!

— Один из троих — ты, Калам. И все же они желают стать той Рукой, что повергнет тебя. Это будет честь для них.

— Идиоты. — Он указал вперед: — Вон та, с высокими стенами. Света не видно…

— Ворота распахнуты, — заметила Адъюнкт, когда они подошли ближе.

— Забудьте, — бросила Т'амбер. — Они здесь.

Трое обернулись.

Подавляющий магию эффект меча Адъюнкта намного превосходил действие кинжала Калама; десять закутанных фигур открылись взорам уже в тридцати шагах до цели. — Берегись! — прошипел Калам, приседая.

В тусклом лунном свете блеснули серебристые стрелки потайных арбалетов. Они со звоном ударились в поросшую мохом стену. Калам встал и выругался, увидев, что Т'амбер бежит на врагов.

"Их десять, черт подери!"

Он устремился за ней.

В пяти шагах от наступающих Когтей Т'амбер выхватила меч.

Есть старая пословица насчет того, что любые страхи, скрывающиеся в рукавах ассасина, бледнеют перед ужасом в руке профессионального солдата. Т'амбер, не замедляя бега, взмахнула клинком так быстро, что он показался размытым пятном. Тела падали, брызгала кровь; ножи зазвенели, падая на мостовую. В воздухе просвистел кинжал, глубоко вонзившись в правую половину груди Т'амбер. Она словно не заметила; Калам вытаращил глаза, увидев, как голова противника сваливается с плеч после небрежного движения длинного меча… Тут он сам вступил в бой.

Двое Когтей проскочили вне досягаемости Т'амбер, устремившись к Адъюнкту. Калам повернул влево, чтобы перехватить их; один из убийц встал на его пути, давая второму возможность добраться до Таворы.

Коготь начал бешено размахивать лезвиями, хотя Калам еще не вынул своих кинжалов. Он узнал стиль — "Паутина" — боги, ну ты дурак, — пробурчал он и вытянул руки, встревая клинками в пляску противника, срывая ритм. Лезвия врага скользнули по предплечьям, оставив поверхностные порезы.

Ассасин закричал, когда Калам развел руки и со всей силы врезал ему лбом в лицо. Голова под капюшоном дернулась назад — и встретила кончик правого кинжала Калама — он успел вытянуть руку и развернуться, встав сбоку. Кинжал с хрустом вошел под основание черепа. Едва Коготь упал, Калам перешагнул через тело и устремился вслед за вторым убийцей.

Адъюнкт спокойно следила, как Коготь бросается на нее. Ответный выпад поразил его в ямку между ключицами; тяжелое лезвие проникло сквозь трахею и позвоночник, выйдя сзади, натянув, но не прорвав плащ на спине.

За мгновение до того, как его пронзил меч, Коготь швырнул оба ножа, и Адъюнкт с трудом увернулась, встав в боковую позицию.

Калам остановился, развернулся — и увидел Т'амбер.

"Восемь мертвых Когтей. Чертовски впечатляет. Хотя при этом пришлось получить нож в легкое".

С подбородка Т'амбер текла пенящаяся кровь. Она вытащила нож из раны; кровь потекла сильнее. Однако шаги ее остались твердыми.

— Теперь пора в ворота, — сказал Калам.

Они прошли во двор — заросший травой и полный мусора. В середине виднелся фонтан, чаша его полностью заполнилась грязью. Насекомые тучей взвились из чаши, заметались и зажужжали вокруг. Калам показал кинжалом на дальнюю стену: — Старый колодец. Под нами, в песчаной скале, была цистерна. Некий предприимчивый вор проломил ее снизу и украл все сокровища жившей здесь семьи. До нитки разорил. Давно это было — груда золота позволила Келланведу начать морской разбой в проливах между Малазом и Напанскими островами.

Адъюнкт оглянулась. — Этим предприимчивым вором был Келланвед?

— Скорее Танцор. Это было поместье семьи Обманщика и, разумеется, его состояние также стало результатом двадцати лет пиратства. Вскоре после этого Келланвед сверг Обманщика и захватил весь остров. Так родилась Малазанская Империя. Среди тех немногих, кто знает об этом, он называется Колодцем Изобилия.

Т'амбер кашлянула, выплюнув кровавый сгусток.

Калам отыскал ее взглядом. Даже в сумраке прекрасное лицо казалось бледным.

Он снова посмотрел на колодец: — Пойду первым. Глубина примерно в два человеческих роста. Если сможете, используйте неровности в стенках. Адъюнкт, вы слышите музыку?

— Да. Слабо.

Калам кивнул и направился к горловине колодца, начав спуск. "Не только я. Скрипач, ты разрываешь мне сердце".

* * *

Четыре Руки: оружие наготове, глаза под капюшонами обшаривают все вокруг. Жемчуг встал над телом. Голова несчастного вдавлена в мостовую, вбита так сильно, что превратилась в кашу; челюсть вошла в шейный отдел позвоночника, сами позвонки стали мелким крошевом.