Охотники за костями. Том 1

– Слишком рискованно, – проворчал Тин Баральта. – Темнота не защитит наших сапёров от его магов. Их просто перебьют…

– Рисков избежать невозможно, – заявила Тавор.

Брови Кенеба поползли вверх:

– Темул высказался в том же духе, адъюнкт, когда мы обсуждали опасность этого плана.

– Тин Баральта, – продолжила, помолчав, Тавор, – вы и Блистиг уже получили указания по поводу того, как расположить ваши войска. Советую начинать приготовления. Я поговорила непосредственно с капитаном Фарадан Сорт по поводу того, что потребуется от неё самой и её взводов. Не будем тратить время зря. Атакуем сегодня же. Кулак Кенеб, прошу вас остаться. Остальные свободны.

Кенеб смотрел, как уходят Блистиг и Баральта, читал по множеству мелких знаков – позам, развороту плеч и скованному шагу, – насколько они деморализованы.

– Командование не строится на единодушии, – неожиданно жёстко заявила адъюнкт, поворачиваясь к Кенебу. – Я отдаю приказы, и мои офицеры должны их исполнять. Им бы радоваться, ибо вся ответственность лежит на мне и только на мне одной. Никому другому не придётся отвечать перед Императрицей.

Кенеб кивнул:

– Воля ваша, адъюнкт. Однако ваши офицеры чувствуют ответственность – за своих солдат…

– Многие из которых погибнут, рано или поздно, на том или ином поле боя. Возможно, даже здесь, в И'гхатане. Мы осаждаем город, а осада – дело кровавое. У меня нет времени, чтобы морить их голодом. Чем дольше Леоман продолжает сопротивление, тем выше вероятность новых мятежей на территории Семи Городов. В этом я полностью согласна с Первым Кулаком Дуджеком.

– Тогда почему, адъюнкт, мы не приняли его предложение прислать подкрепление?

Полдюжины ударов сердца она молчала, затем сказала:

– Мне известно о настроениях, которые ходят среди солдат этой армии – и никто из этих солдат, похоже, не знает, в каком состоянии на самом деле Войско Однорукого.

– На самом деле?

Тавор шагнула к нему:

– Почти ничего не осталось, Кенеб. Сердце – самая сердцевина Войска – потеряна.

– Но… Адъюнкт, он ведь получил подкрепления, не так ли?

– Потерянное невозможно восстановить. Новобранцы: генабарийцы, натии, половина гарнизона Крепи… да, пересчитай сапоги, и выйдет армия в полном составе, но, Кенеб, пойми – Дуджек сломлен. И так же сломлено его Войско.

Кенеб был потрясён. Он отвернулся, расстегнул застёжку на шлеме, стащил его с головы, затем провёл рукой по спутанным, мокрым волосам.

– Худ бы нас побрал! Последняя великая армия Империи…

– Теперь – Четырнадцатая, Кулак.

Кенеб недоумённо уставился на неё. Тавор принялась расхаживать по шатру:

– Разумеется, Дуджек предложил помощь, потому что он… потому что он – Дуджек. Впрочем, меньшего нельзя было и ожидать от Первого Кулака. Но он… они пострадали достаточно. Их задание теперь – дать Семи Городам ощутить присутствие Империи. И нам бы молиться своим богам, чтобы их мужество никто… никто не решился подвергнуть испытанию.

– Поэтому вы так торопитесь.

– Леомана необходимо уничтожить. И'гхатан должен пасть. Сегодня.

Кенеб долго молчал, затем спросил:

– Почему вы говорите это мне, адъюнкт?

– Потому что Гэмет умер.

Гэмет? Что ж, понятно.

– А Ян'тарь никто из вас не уважает, – проговорила Тавор, затем бросила на него странный взгляд и добавила: – В отличие от тебя.

– Прикажете сообщить об этом другим Кулакам, адъюнкт?

– О Дуджеке? Решай сам, но я бы советовала тебе, Кулак, хорошенько обдумать это решение.

– Но им нужно сказать! По крайней мере, тогда они поймут…

– Меня? Поймут меня? Возможно. Но это не самое важное.

Кенеб этого не понял. Точнее, понял не сразу, осознал лишь потом.

– Они верят не только в вас, не только в Четырнадцатую армию, они верят в Дуджека Однорукого. Пока они считают, что он рядом, готов в любой момент выступить нам на подмогу, они будут исполнять ваши приказы. Вы не хотите отнимать у них эту веру, но молчанием приносите себя в жертву, жертвуете уважением, которое бы заслужили в их глазах…

– Если бы только они сочли это достойным уважения, Кулак, в чём я совершенно не уверена, – Тавор повернулась к столу. – Решение за вами, Кулак.

Кенеб увидел, как она склонилась над картой, и, посчитав, что разговор окончен, вышел вон из шатра.

Его слегка мутило. Войско Однорукого сломлено? Или это только она так решила? Может, Дуджек просто устал… но кто скажет наверняка? Быстрый Бен – вот только его здесь нет. И убийцы тоже, Калама Мехара. Значит, остался… что ж, один человек. Кенеб остановился у шатра, отметил, как высоко стоит солнце над горизонтом. Если поспешить, ещё можно успеть, прежде чем Сорт поговорит с ними.

Кенеб направился к стоянке морпехов.

– Что вы хотите, чтобы я вам сказал, Кулак?

Сержант разложил перед собой полдюжины тяжёлых арбалетных стрел. Он уже прикрепил «шрапнели» к двум из них и трудился над третьей.

Кенеб пристально смотрел на глиняную гранату в руках Смычка.

– Сам не знаю, но давай честно.

Смычок остановился, оглянулся на свой взвод и прищурился.

– Адъюнкт рассчитывает на подкрепления, если всё пойдёт плохо? – тихо спросил он.

– В том-то и дело, сержант. Не рассчитывает.