Читаем Охотники за костями. Том 2 полностью

Охотники за костями. Том 2

– Я был бы весьма разочарован, – медленно проговорил Тайшренн, – если бы он призвал меня так рано. Как я уже говорил, Император, я пытаюсь проявлять дальновидность в делах этого мира.

– Почему Д'рек тебя не убила?

– Она попыталась.

– Что?!

– Я её отговорил.

– Бездна меня побери, как же я тебя ненавижу!

– Даже богам, – сказал Тайшренн, – следует научиться держать себя в руках, чтобы не подавать дурной пример.

– Ты это сказал Д'рек?

– Я говорю это тебе, Престол Тени.

– Я себя держу в руках! Я совершенно спокоен – лопаюсь от ярости и ненависти, конечно, но спокойно!

Оба долго молчали, а затем бог прошептал:

– Бедные мои виканцы…

– Они не так уязвимы, как ты опасаешься, Император. С ними Нихил и Бездна. У них будет Темул, а когда Темул состарится, через десятки лет, он будет учить молодого воина, имя которого Колтейн. – Он сцепил руки за спиной, нахмурившись, посмотрел на окутанный дымом город в первом бледном сиянии зари. – Если хочешь бояться, – проговорил он, – бойся за собственное дитя.

– Я ничего не боюсь…

– Лжёшь. Услышал, что Норов вышел из таверны Купа – и сбежал.

– Из соображений целесообразности!

– Несомненно.

– Ты здесь в змеином кубле – и я тебя в нём с радостью оставляю.

Тайшренн небрежно поклонился:

– Император. Прошу передать мои наилучшие пожелания Котильону.

– Сам ему и говори, если посмеешь.

– Не я у него похитил Калама… Скажи, убийца будет жить?

– Он в Мёртвом доме – довольно такого ответа?

– Не совсем.

– Знаю! – злорадно расхохотался Престол Тени, а затем рассеялся, точно туман на ветру.

Утро было ясным, а солнце уже припекало, когда старший следователь остановился у Имперского домицилия в городе Картуле. Он поправил форму, проверив, что разгладил все складочки. Затем он облизал ладони и осторожно, нежно, пригладил непослушные волосы – непослушные по его меркам, во всяком случае. Бросив последний взгляд на сапоги и убедившись, что они начищены до блеска, он быстро поднялся по лестнице и вошёл в приземистое здание.

Кивнул, а не ответил по форме на приветственный салют стражников внутри, а затем зашагал по коридору к двери кабинета командора. Он постучал, резко и уверенно, и, услышав глухое разрешение войти, открыл дверь и направился внутрь, а затем замер перед столом, за которым сидел командор. Который поднял глаза и нахмурился:

– Ладно, тюфяк надутый, выкладывай.

Старший следователь невольно пустил ветры, но попытался замаскировать это прискорбное обстоятельство, как только можно.

– Могу доложить следующее, сэр, по результатам тщательнейшим образом проведённого расследования подозрительных смертей послушников и жрецов храма, посвящённого Д'рек и расположенного по адресу – улица…

– Да заткнись ты! Хочешь о результатах рассказать, да? Так результаты и давай!

– Разумеется, сэр. Учитывая недостаток свидетельств обратного, сэр, возможен лишь один вывод. Посвящённые Д'рек, все до одного, устроили самоубийственную оргию, которая и погубила их за одну ночь.

Холодные, как у рептилии, глаза буравили старшего следователя до неприятного долго. Затем командор проговорил:

– Сержант Хеллиан, которая проводила первичное дознание, заявила дословно то же самое.

– Явно весьма проницательная женщина, сэр.

– Пьяница. Я её отправил в Четырнадцатую.

– В… Четырнадцатую?..

– Запиши свои результаты, – бросил командор, – и закрывай дело. А теперь выметайся отсюда.

Старший следователь отдал честь и скрылся, сохранив столько собственного достоинства, сколько получилось. Прошёл по коридору, вновь кивнул стражникам, затем вышел через главный вход на лестничную площадку и спустился по ступеням.

А затем остановился и поднял глаза. Солнечный свет блистал на восхитительной паутине пауков-паральтов, которые обжили теперь башни Картула. Хрустальное, совершенно прекрасное плетенье искрилось, точно бриллиантовое ожерелье на фоне ярко-голубого неба.

Вновь набравшись оптимизма, он вздохнул, решив, что никогда прежде не видел ничего более удивительного и восхитительного. И старший следователь лёгким шагом направился прочь, звонко топая сапогами по мостовой.

А два десятка огромных пауков, скрытых в своих пещерках, вырытых в стенах башен, следили за ним холодными, фасетчатыми глазами. Как следили за всем, что только двигалось внизу: иногда – с любопытством, но всегда – терпеливо, даже когда сладкий шёпот голода касался их жидких мозгов.

Паутина сплетена.

И эти ловчие сети – во всей своей сложной изысканности – редко пустуют подолгу.

Так заканчивается шестое сказанье из Малазанской Книги Павших