Охотники за ментами

Он ушел от арестованного в странном расположении духа. Староверов, несомненно, был преступником, был безоговорочно виновен и заслуживал самого сурового наказания, но при этом за ним сохранялась какая-то неприятная для Волченкова правота, и с этим ничего нельзя было поделать. Волченков нисколько не сомневался, что все, что Староверов говорил о своем участковом, может подтвердиться в самое ближайшее время. Волченков знал, чем это может обернуться – непременно потянется ниточка к начальству участкового, всплывут факты взяток, попустительства, всплывут непринятые заявления, замятые дела – когда разворошат этот муравейник, мало никому не покажется. Волченков даже поежился. Не о том думал генерал, когда поручал им это дело. Он хотел в корне пресечь деятельность доморощенных робин гудов, хотел хоть как-то поднять престиж органов. А тут все получается с точностью до наоборот. Вряд ли ему понравится такой поворот дела. Но кто в этом виноват? Наверное, будь участковый Тарасов кристально честным человеком, у Староверова не возникло бы повода идти на него с ружьем. Делать вид, что ничего не происходит, значит, провоцировать новые преступления. И однажды критическая масса нарастет так, что в каждом дворе появятся свои «охотники». Вот тогда будет по-настоящему плохо.

Свои выводы Волченков намеревался немедленно доложить генералу и настоять на том, чтобы версию о связи участкового Тарасова с наркодельцом по кличке Живчик проверили как можно скорее и как можно тщательнее, но его порыв был остановлен звонком Ломова, который без предисловий сообщил:

– Так, у меня, как водится, две новости – плохая и хорошая. С какой начать?

– Плохих я уже наслушался, – проворчал Волченков. – Начинай с хорошей.

– Мой хороший знакомый уже установил на мосту маячок. Я только что оттуда. Хакер остался там и продемонстрировал возможности устройства. Эта штука фиксирует присутствие человека в радиусе пяти метров, а разборчивую речь в радиусе трех. Не густо, но хоть кое-что. Если кто-то из них туда вернется и мы поймаем сигнал, есть возможность их взять. За полчаса туда реально добраться.

– А если на мост зайдет корова?

– Ну что же. Еще полчаса, и мы дома, – хладнокровно ответил Ломов. – Сам знаешь, ставить там засаду нереально, а это все-таки шанс.

– Ну, хорошо, а какая плохая новость?

– Только что ребята сообщили – на участке Тарасова грохнули этого барыгу Живчика. Зарезали ножом в подворотне. Там сейчас все на ушах стоят, убийцу ищут. Служебная собака вызвана. Сдается мне, младший Староверов постарался. Никак не угомонятся народные мстители!

– Вот черт! – ошарашенно сказал Волченков. – Вот ты меня убил! Просто уничтожил. Я-то собирался по этому Живчику поработать. Понимаешь, Староверов-то по-своему прав. Не дело, когда участковый рука об руку с барыгой…

– Участковый там теперь герой дня, – усмехнулся Ломов. – Он весь в белом, а Староверов – весь в дерьме. Если подтвердится, что Живчика сын завалил, то вообще им обоим рассчитывать не на что. Получат на всю катушку. Таков расклад. И ничего ты с этим не сделаешь. У тебя-то какие результаты?

– Да никаких практически, – устало махнул рукой Волченков. – Похоже, никакого отношения этот Староверов к «охотникам» не имеет. Обычный мужик, незамысловатый. Выпил и решил свою крутость показать. Приплел «охотников» для убедительности. Сейчас клянется, что плохого ничего не хотел, просит сына пожалеть. А как его пожалеть, если он по стопам папаши пошел? На участкового, значит, кишка тонка оказалась, а барыгу завалил. Впрочем, это еще не факт, верно? Попробую сам на него выйти. Тут у меня сейчас одна мыслишка наклевывается. Потом тебе расскажу, когда все обдумаю.

– Да чего тут думать? Трясти надо! – засмеялся Ломов. – В том смысле, что вот сработает маячок и поплывет нам счастье в руки.

– Что-то не верится. До сих пор оно как-то не очень к нам благоволило, – сказал Волченков. – По школе, по родителям отработали – пусто, ни одной подходящей кандидатуры, да и по датам сплошное несовпадение. У всех железное алиби. Я знаю, ты с людьми Казаченко беседовал, и тоже результатов ноль. Все больше разговоров об «охотниках», а мы все так же от них далеки, как и вначале. Боюсь, что «охотники» это вообще собирательное понятие. Некая стихия, как в случае с Староверовым. Припекло – взялся за оружие, для красоты назвался «охотником». Вот так оно и получается – «охотники» вроде бы существуют, а при этом вроде бы их и нет. Мы их можем всю жизнь ловить.