Охотники за ментами

– Вообще-то нет добычи. Не смогли мы ничего взять. Кто знал, что к этому уроду брат приехал? Мы только к бабкам подобрались, а он откуда ни возьмись шмалять по нам начал. Ну, в натуре, беспредельщик!.. Нашего вот завалил. Тут уж не до бабок было. Отстрелялись и деру! Ему тоже досталось, но до этого он успел братцу позвонить. Ну, само собой, братец домой рванул с полдороги, ментов вызвал. Тут не разгуляешься. Мы – в тачку и рвать когти. Потом тачку бросили, разошлись по одному и пехом – кто лесочком, кто полем…

– То есть вы весь этот шум устроили просто так? – спросил Павел Петрович. – За здорово живешь? Адреналину захотелось?

– Не подфартило, – кратко сказал Багор. – Бывает.

– Бывает, – согласился Павел Петрович. – И кому же вместе с тобой не повезло, Багор, а? Я хочу знать, с кем ты ходил на дело. Ну, один – Дрон, это понятно, а кто еще?

– Тебя это не касается, Павел Петрович, – уперся Багор, который опять начинал злиться. – Один уже на небесах, а другой про нас ничего не знает. А мне резона нет ему рекламу делать. Коммерческая тайна, как говорится…

Павел Петрович оглядел свое воинство, подумал, а потом вынес вердикт.

– Значит, что у нас получается, ребята? Половина из нас философию Багра – грабь награбленное – одобряет. Половина не одобряет. Это скверно и очень опасно. Это называется раскол. Вопрос принципиальный. И выясняется это в самый неподходящий момент, когда нам как никогда требуется единство и сплоченность.

– У нас тут, похоже, политзанятия сегодня? – недобро улыбаясь, сказал Багор. – Беда с вами, с военными – только зазеваешься, так сразу или политзанятия, или строевая. Но мы же все давно дембельнулись, нет разве?

– Это не политзанятия, – возразил Павел Петрович. – Это насущные проблемы, если ты не понял. Так вот что я говорю, твою философию кое-кто тут одобряет, и этот вопрос мы сразу, на месте, решить не сможем. Но хочу обратить внимание, твою последнюю выходку не одобряет большинство. Расклад предельно прост – ты поставил под удар всех. Нужно решать, как мы можем избежать последствий. Разумеется, мы будем держать связь с нашим человеком в полиции. Надеюсь, он сумеет собрать необходимую нам информацию. Но этого мало. Нужно сделать так, чтобы вы с Дроном и, кто там у вас еще, исчезли. Не вздрагивай, руки об тебя никто марать не собирается, хотя ты и заслужил этого. Вы должны уехать из города. Немедленно и куда-нибудь подальше. Лучше всего, если вы уедете совсем. Здесь у вас нет будущего.

На мрачном лице Багра отразилось изумление. Он непонимающе уставился на Павла Петровича и сказал:

– Ты нереальные вещи говоришь, Павел Петрович! Куда это я уеду и на какие деньги? И что я своей бабе скажу? Она про наши закидоны ничего не знает. И тут вдруг я говорю, извини, Дуня, я поехал!.. Куда, чего… Нет, это не вариант! А ребята? Дрон – куда он поедет? Мы не цыгане, чтобы вот так сняться и…

– Тогда нужно рассматривать варианты, как тебя нейтрализовать, – подал голос Вальтер. Он смотрел на Багра с откровенной неприязнью. – Тут прозвучало, что с тобой нужно поступить так, как ты поступил с сообщником. А что? Пришло время обрубать концы. Вполне в твоем духе.

– Ладно, Вальтер, не нужно перегибать палку! – поморщился Павел Петрович. – Разумеется, мы не станем проливать кровь. Мы не людоеды. Но нам жизненно необходимо пройти этот сложный период без потерь. Я настаиваю, чтобы участники нападения покинули город в самое ближайшее время. Никакие отговорки не принимаются. Речь идет о жизни и свободе всех нас. Вы еще забыли про Ангелину. Забыли про Козицкого, который помогает нам деньгами…

– Вот пускай и даст нам денег! – грубо сказал Багор. – Чтобы мы могли спокойно уехать.

– С какой стати? Ты напортачил, а кто-то должен тебе за это еще и приплачивать? Это исключено, Багор. Думай сам, как выбраться. Но ты должен это сделать в ближайшие три дня.

Багор хотел ответить что-то дерзкое, но подавил в себе это желание и принял смиренный вид.

– Ладно, годится. Придумаем что-нибудь, – пообещал он. – Только я сразу хочу предупредить – раз вы с нами так, то и мы слагаем с себя все обязательства. Вы нас больше не увидите, но и мы вас не знаем. Устраивает такой расклад?

Павел Петрович внешне оставался спокоен, но в душе у него, видимо, бушевала настоящая буря. Он выдержал продолжительную паузу и сказал нарочито равнодушно:

– Что же, если все так и будет, я не возражаю. Наверное, самое время нам разойтись. Но раз мы чужие, Багор, то и будем вести себя, как чужие. Ты дал обещание. Серьезное обещание. Нужно выполнять.

– Без вопросов, – сказал Багор. – Через пару дней нас тут не будет.