Охотники за ментами

Откуда, откуда он взялся, что привело его на стартовую площадку, где по ночам собирались одни стритрейсеры? Да, у них уже были некоторые трения с полицией, когда они гоняли прямо по городским улицам, но она первая подговорила ребят не обострять отношения и перебраться на окраину. Ей ни в коем случае нельзя было светиться. А тут еще проклятый газетчик и эта неукротимая тяга к пиару. Что бы ни говорили, а желание увидеть свою фамилию в газете, свою фотографию на обложке – оно неистребимо, оно ослепляет, особенно людей творческой профессии. Ей тоже хотелось, чтобы о ней говорили, писали в газетах, чтобы на нее показывали пальцами. В театре ей перепадало не слишком много славы – мешали другие, – а славы хотелось. Это желание кидало ее из одной крайности в другую, а тех, кто мешали, не становилось меньше, наоборот, их становилось больше. И вот она опять бежит, а конца этой дороги не видно, темнота кругом.

«Шевроле» меж тем еще немного отстал – видимо, хозяин хотел поберечь свою тачку. Желябова подумала, что на следующем повороте можно будет притормозить и наконец воспользоваться телефоном.

Но на повороте она въехала в огромную лужу, оставшуюся от последнего дождя. Колеса завизжали, захлюпали, перемалывая жидкую студенистую грязь, машина пошла юзом, потеряла управление и вылетела задом на край небольшого овражка. Здесь она замерла на мгновение, а потом осела на багажник и стала медленно съезжать в овраг. Мотор заглох. Желябова принялась лихорадочно работать рулем, опасаясь, как бы машина не перевернулась. Это было очень даже возможно, но все-таки под шуршанье сыплющихся камней и треск ломаемых кустов «десятка» скатилась на дно оврага и остановилась, несколько накренившись на левый бок. Желябова, чертыхаясь, попыталась открыть левую дверцу, но та уперлась то ли в пенек, то ли в камень и не поддавалась. Тогда артистка вспомнила про телефон. Изогнувшись по-змеиному, она вытащила мобильник из тугого заднего кармана и набрала номер. «Номер, который вы вызываете, временно недоступен, – сообщил любезный женский голос. – Попробуйте позже».

– Твою мать! – крикнула Желябова.

Ей хотелось запустить телефоном в ветровое стекло, но она делать этого не стала и, перебравшись к правой дверце, стала вылезать из машины.

Наверху рыкнул и смолк мотор подъехавшего «Шевроле». Хлопнула дверца. На краю оврага возникла тень мужчины.

– Эй, вы там живы? – крикнул Волченков, всматриваясь в полумрак оврага. – Ага, живы! Очень хорошо. Оставайтесь там – я помогу вам подняться.

Он спустился по осыпающемуся склону. Актриса, замерев в неловкой позе, дожидалась, когда он приблизится, но едва Волченков протянул к ней руку, что есть силы ударила его ногой в пах. Волченков невольно вскрикнул и скорчился от боли. «А удар у сучки поставлен! – подумал он не без юмора. – И места знает. Придется заканчивать политес, а то, пожалуй, я и домой не вернусь».

Кое-как отдышавшись, он пустился вслед за убегающей женщиной. Желябова уже была наверху и, не оглядываясь, бросилась к машине Волченкова. Она уже торжествовала победу, с разгона бросившись на водительское сиденье, но тут же ее словно окатили из ведра ледяной водой – ключей в замке зажигания не было! В сердцах шарахнув кулаком по приборной доске, Желябова выскочила из машины и побежала в поле. Тут же ее нога попала в кротовую нору, она споткнулась и что есть силы шлепнулась на мокрую от росы землю. Бейсболка слетела с головы и пропала где-то в подсолнухах. Тут ее и нагнал Волченков.

Он уже не разговаривал, а первым делом завернул беспомощной актрисе руки и надел на запястья наручники. Она сразу даже не поняла, что случилось. Однако самообладания она до конца не потеряла.

– Что это значит, черт! – прошипела она, сидя на земле и безуспешно пытаясь подняться на ноги. – Кто вы такой и что вам надо?

– С некоторых пор я ваш поклонник, – мрачно пошутил Волченков и довольно грубо поставил артистку на ноги. – Вот хотел автограф у вас взять, а вы – бежать. Что случилось-то? Может, дома утюг включенный оставили?

Желябова посмотрела на него с ненавистью. Этот человек в один миг разрушил все ее хрупкое благополучие, ее карточный домик, который она возводила не один год взамен неудавшейся жизни. Это было ее убежище, а он пришел и разметал все.

– Шутит он! – прохрипела артистка, и лицо ее передернулось от отвращения. – Скотина! Не моя, между прочим, машина! Как я теперь доставать ее буду?

Волченков заметил, что на левой щеке у нее наливается кровью порядочная ссадина. Должно быть, Желябова поранилась во время падения. Наверняка будет валить на произвол при задержании, подумал он.

– Я, между прочим, при исполнении, – сказал Волченков. – В вашем активе уже нападение на представителя власти имеется, плюс словесные оскорбления…

– На тебе не написано, что ты представитель, – отрезала Желябова. – И вообще, я требую адвоката!

– Помилуйте, откуда здесь адвокат? – развел руками Волченков. – И не надейтесь.