Охотники за микробами

Но тут Лонг наталкивается на препятствие, мешающее ему перенести опыт в лабораторию. Микроб гонококк, оказывается, привередлив. Он категорически отказывается заражать какое-либо лабораторное животное, от мышонка до обезьяны. Как же тогда Лонгу проверить возможное действие нового средства против гонореи? И вот он стал допекать врачей-урологов института Брэди.

— Все равно, что вашими растворами, что простой водичкой спринцевать больных гонореей… Один тот факт, что имеется целая дюжина «верных» средств, доказывает, что нет ни одного.

— Почему бы вам не попробовать сульфаниламид? — улещал их Лонг, не рассказывая о том, какие чудеса ему пришлось уже видеть на трех случаях гонорейного ревматизма.

В июне 1937 года на годовом собрании Американской медицинской ассоциации врачи Дис и Колстон сообщили о том, что у тридцати шести из сорока восьми больных, которых они угощали одними пилюлями сульфаниламида — без всяких уколов и спринцеваний! — у всех тридцати шести болезненные, заразные гонорейные выделения исчезли в течение пяти дней^[132].

Было только три случая возврата.

Ни у одного из сорока восьми не наблюдалось тех мучительных, тяжелых осложнений, которые так часто наблюдаются при обычном способе лечения.

Это сообщение вызвало целую бурю среди собравшихся специалистов, часть которых была в восторге, а другая часть категорически отрицала возможность подобных чудес.

Это было в июне 1937 года. В настоящее время метод лечения гонореи сульфаниламидом распространяется бешеными темпами. Действительно ли злостный бисквитообразный разбойник совсем погибает у тех восьмидесяти процентов счастливцев, у которых так быстро прекращаются мучительные, неприятные выделения? У многих это, вероятно, действительно так. Доктор Лорен Шеффер, на основании данных Детройтского социальногигиенического института, приходит к заключению, что действие сульфаниламида при гонорее близко напоминает обеззараживающее действие мышьяковых соединений при сифилисе.

Однако нашим исследователям надо подходить к этому делу с осторожностью, потому что болезнь распространяется не столько человеком с активными гонорейными выделениями, сколько тем, кто считает себя вылеченным, но в ком еще могут невидимо таиться опасные микробы.

Но вот уж имеются новости, еще более утешительные для тех, кого не удается вылечить сульфаниламидом.

Доктор Эдгар Д. Балленджер из Атланты, штат Джорджия, сообщает, что три-четыре сеанса лихорадки, всего до 103–104 градусов^[133], не опасные и не мучительные, плюс сульфаниламид вылечивают болезнь, не поддающуюся одному лекарству и трудно поддающуюся высокой машинной лихорадке, когда она применяется без лекарства.

VI

Помимо своего лечебного действия, это снадобье обладает также сильным предохраняющим свойством в отношении стрептококковой и менингококковой инфекции. Это доказано опытами на мышах. Великолепно! Нельзя ли сделать из этого вывод, что у людей имеется теперь простой способ избежать расплаты за свои легкомысленные похождения?

В 1935 году в Лондоне химик Генрих Герлейн поразил английских докторов сообщением о волшебном химическом препарате, убийственном для микробов, но совершенно безвредном для человека. И когда Лонг и Блисс стали сотнями и тысячами мучить своих белых мышей, единственное побочное действие этого вещества, кроме его лечебного свойства, носило довольно-таки комический характер. Когда они давали мышонку слишком большую дозу, он пьянел и начинал презабавно кружиться по своей клетке, но не издыхал. И ничего особенного не произошло также с первой сотней больных людей, которых они лечили этим препаратом каменноугольной смолы. Лонг замечал, правда, что у многих из них синели губы и ногти, но это быстро проходило, несмотря даже на то, что лечение продолжалось. При усиленном лечении новым лекарством у некоторых мужчин и женщин так же, как у мышей, наблюдались головокружение, тошнота и чувство дурмана в голове. Но стоило только ослабить лечение, как эти явления исчезали. То же самое можно было сказать о лихорадке и кожной сыпи, которые оно иногда вызывало.

Так что Лонг все смелее и смелее накачивал больных сильными дозами лекарства при тяжелых стрептококковых заболеваниях. Но вот в марте 1937 года, как гром среди ясного неба, у человека, который прекрасно поправлялся от стрептококковой инфекции, внезапно появились признаки резкого малокровия. Переливание крови спасло ему жизнь.

Через несколько дней то же самое случилось с другим больным в еще более сильной степени. Снова переливание крови и немедленное устранение лекарства. Дальше было хуже. В июне у одного больного, находившегося под сильным лечением сульфаниламидом, стали исчезать из крови белые кровяные шарики, а это такая вещь, которая у шести человек из десяти обычно кончается смертью.