Охотники за микробами

В Центральной Африке, у самого экватора, на берегах озера Виктория Нианца, царила смерть. Она расползалась, делала скачки, захватывала все новые и новые поселения. Эта смерть была в общем довольно милосердной (хотя и очень медленной), потому что она почти не причиняла страданий. Короткий приступ лихорадки быстро сменялся вялостью и апатией, которую странно было видеть в туземцах приозерной области. Затем это летаргическое состояние переходило в непобедимую сонливость, так что у негров иногда рот оставался открытым во время еды. И, наконец, эта дремота переходила в крепкий непробудный сон (от которого они уже не просыпались), и при этом во всем теле наступало такое сильное окоченение, которое почти граничило с холодом могилы. Такова была эта африканская сонная болезнь. В продолжение двух-трех лет она убила несколько сот тысяч черного населения Уганды; много европейцев-миссионеров она отправила на свидание с их богом и немало колониальных чиновников к месту их последнего успокоения. Она превратила самую плодородную почву в мире в пустынное убежище для жирафов и гиен. Британское министерство колоний забеспокоилось; держатели акций стали опасаться за свои барыши; туземцы — те, что еще оставались в живых, бросали свои жалкие тростниковые хижины и убегали в глубь страны... А доктора и ученые?

Доктора и ученые так же мало знали о том, что такое сонная болезнь, как самый наичернейший из торговцев бананами. Они совершенно не могли объяснить, каким путем эта болезнь переходит от взрослого негра к шести черным ребятишкам его соседа. Королевское общество прислало специальную комиссию, состоявшую из трех более или менее видных ученых. Комиссия с важным видом прибыла в Уганду — и сразу же растерялась. Она делала массу ненужных исследований, ее члены стали между собою спорить и в конце концов окончательно запутались. Один из них доказывал, что болезнь вызывается стрептококком (микробом, встречающимся при ангине), другой с ним не соглашался и уверял, что он нашел в крови больного негра длинного червяка, который и является причиной болезни. Третий член комиссии был настолько возмущен невежеством и спорами своих коллег, что совершенно их покинул и предпочел заняться выгодной спекуляцией каучуком.

Эпидемия из отдельных вспышек разрослась в пожар, который ярким заревом горел на темном небе английского могущества в Африке. Тогда Королевское общество командировало туда Давида Брюса, снабдив его на этот раз достаточным количеством денег и хороших микроскопов и назначив ему в помощники доктора Набарро и сержанта Гиббонса, который умел делать решительно все, начиная с постройки дорог и кончая отыскиванием трипанозомы среди миллионов красных кровяных шариков. В эту новую комиссию входила также миссис Брюс, носившая звание главного ассистента и аккуратно получавшая от Брюса причитавшееся ей жалованье. По дороге комиссия Брюса встретилась с Кастеллани, членом старой комиссии, возвращавшимся домой.

Он брюзжал и ругался.

– Сонная болезнь вызывается стрептококком: я нашел этого микроба в спинном мозгу у многих пациентов, — сказал Кастеллани. Но у Брюса было какое-то тайное чутье, подсказывавшее ему, что это не так.

– Я уверен, что с сонной болезнью ничего нельзя поделать, — продолжал Кастеллани. — Да!.. Потом — я еще вспомнил — я нашел у нескольких пациентов в спинномозговой жидкости трипанозому. Она замечательно похожа на ту, которую вы открыли при нагане.

– Что? — закричал Брюс. — Вы видели трипанозому и не стали ее преследовать? Ну что же вы за человек после этого! — И Брюс даже сплюнул от негодования.

Без долгих слов и церемоний он потащил Кастеллани назад в лабораторию.

Микроскопы были распакованы и приведены в порядок. Вскоре стали прибывать пациенты; толстые иглы ловко втыкались в позвоночники; центрифуги жужжали; миссис Брюс, Набарро и Кастеллани сидели над своими линзами, сержант мыл стеклышки и лабораторную посуду. В маленькой комнатке на экваторе сидели эти люди, склонившись над трубками микроскопов, тщательно всматриваясь в мелькающее перед глазами пустое серое поле.

И вдруг раздался возглас Брюса:

– Одна есть!

Все вскочили, столпились вокруг него и поочередно стали заглядывать в микроскоп, где извивающаяся трипанозома деловито размахивала своим разведывательным хлыстиком. Затем все вернулись на свои места, и вскоре каждый из них сделал такое же открытие. Работа не прекращалась от завтрака до быстро наступавших сумерек. В каждом препарате спинномозговой жидкости, взятой у сорока с лишним пациентов, страдавших сонной болезнью, Брюс и его помощники находили трипанозом.

– Но, может быть, они живут также в позвоночниках здоровых людей? сказал Брюс.