Охотники за Мраком

– Бытует такое выражение: естественная смерть, – продолжал он. – Считается, что естественной смертью человек умирает либо от какой-нибудь болезни, либо просто от старости. Организм изношен до предела – и всё, баста. Напротив, смерть от руки маньяка, упавшего на голову кирпича или луча бластера принято называть неестественной, ибо причина её как бы привнесена извне. Всё это чушь! Я всегда придерживался взгляда, что всякая смерть естественна, поскольку вызывается необратимыми процессами внутри организма. Смерть наступает не от ножа убийцы, а от остановки сердца, нож лишь включает механизм смерти, рождает ту причину, которая в конце концов приводит к летальному исходу. Аналогичным образом действует и вирус. Разница здесь лишь в скорости процессов, суть же их одна: некие необратимые изменения в естественном функционировании организма. Смерть всегда естественна, ибо её вызывают естественные причины. Так я думал до недавнего времени. Результаты вскрытия тела Роберта Гамильтона коренным образом изменили мои воззрения на смерть. Я пришёл к парадоксальному выводу: смерть не всегда бывает естественной. Неестественной я называю такую смерть, для наступления которой не имеется очевидных причин. Такова смерть Роберта Гамильтона. Его организм полностью работоспособен, и хотя хорошим здоровьем он не отличался, все органы его накануне смерти функционировали нормально. Смерть от болезни, даже внезапной, исключается, на том же основании следует исключить и известные виды насильственной смерти, как то: смерть от яда, пули, ножа, электрического тока и так далее. Суть парадокса в том, что Гамильтон не должен был умереть, смерти как таковой не было.

– Однако он мёртв, – заметил Стюарт.

– Сейчас он безусловно мёртв, а тогда… Тогда его организм просто перестал функционировать, без видимых на то причин. Словно кончился завод часов – стоит их лишь завести, как они пойдут вновь. Медицинские эксперты считают, что подоспей помощь вовремя, тело можно было бы реанимировать.

– Но как всё это увязать с убийством, Берт? – пожал плечами Стюарт.

– Неужели ты до сих пор не понял? – Джервис закурил вторую сигарету. – Поскольку Роберт Гамильтон мёртв – а то что он мёртв, не вызывает никаких сомнений – должна, понимаешь, должна существовать причина, вызвавшая смерть. Иначе мы дойдём до абсурда или до клиники для умалишённых. У смерти всегда должна быть причина, и если мы не знаем этой причины, это ещё не значит, что её нет вовсе. Я назвал смерть Роберта Гамильтона неестественной, так как не существует ни одной из известных естественных причин, способных её вызвать.

– А страх? Он мог умереть от внезапного испуга.

– Содержание адреналина в крови Гамильтона было не только выше, но даже несколько ниже нормы. Нет, испуг отпадает. Повторяю, Стюарт, естественные причины приходится исключить, и с ними вместе болезнь, старость, обычные способы убийства.

– Стало быть, есть ещё и необычные?

– Вот именно. Роберт Гамильтон убит неведомым нам способом, в обход обычным законам природы. Потому я и называю его смерть неестественной. Он не должен был умереть – если исходить из устоявшихся представлений о смерти и причинах, её вызывающих. Но он всё-таки умер.

В помещении воцарилась гнетущая тишина. Крис Стюарт с трудом переваривал услышанное.

– Ты убедил меня, Берт, – наконец сказал он. – Роберт Гамильтон убит. Осталось совсем немного – отыскать убийцу. Ты что-нибудь предпринял на этом пути?

Джервис усмехнулся и выпустил кольцо дыма.

– Я никогда не охотился за призраками, Стюарт. Но что-то говорит мне, что призрак уже начал охоту за мной. – Он как-то странно посмотрел на Стюарта и добавил чуть слышно: – И за тобой, старина Крис. Очень жаль, что я наболтал тебе лишнего.

Стюарт пожал плечами.

– Признаюсь, я не вижу причин для беспокойства.

– Оно и к лучшему, Стюарт. Ты слишком долго не был на Земле.

Джервис тяжело поднялся с кресла и подошёл к окну.

Тусклый сумеречный свет струился в распахнутое окно. Воздух был тяжёлым, мутным, пыльным, лишённым движения и жизни. Серое свинцовое небо давило на город, вершины небоскрёбов тонули в гигантском море низко нависших туч. Что-то зловещее чудилось в этом безмолвии небесной стихии, словно ждущей своего часа, чтобы низринуться на землю и затопить её вязкой киселеобразной массой.

– Как тебе вид из окна, Стюарт? Неплох, не правда ли? Особенно если учесть, что сейчас начало июля.

Стюарт подошёл к инспектору.

– Мерзкая погода. И давно это началось?

– Два месяца. Обложило всю планету за одну ночь. Метеорологи так и не смогли докопаться до сути этого явления.

Стюарт задумчиво потёр подбородок.

– Мы едва пробились сквозь атмосферу на своём «Скитальце», – сказал он. – Меня чуть было не вывернуло наизнанку от вибрации.

– Ты что-нибудь слышал о Мраке?

Голос Джервиса слегка дрогнул от напряжения, хотя внешне он оставался спокойным и невозмутимым. Стюарт внимательно посмотрел на него.

– Я ничего не слышал о Мраке, – внятно произнёс он. – Это как-то связано со смертью Роберта Гамильтона?

Берт Джервис резко обернулся. Глаза его пылали каким-то странным огнём.