Охотники за мраком

— Все, что делают Халаши, не может быть плохим. Это закон нашего рода, сын. Считай, что род Халаши приобрел бессрочную индульгенцию, скрепленную печатью самого Господа Бога. На Халаши нет и не может быть греха.

— Аминь, — заключил Рут.

Елпидифор подошел к окну и распахнул его настежь. В комнату ворвалась утренняя прохлада.

— Судьба благоволит нам, дети мои, — торжественно прошептал он. Недалек тот день, когда владения Мордастого Вана перейдут к нашему роду. Брак Агапита с его дочерью предрешен, а сам Мордастый Ван…

— …смертен, как и всякая тварь в этом ненадежном мире, философски закончил Симсон.

Халаши резко повернулся к нему.

— Вот именно, Симсон. И каждый из вас должен помнить об этом.

— Мордастый Ван не простит нам смерти сына, — мрачно покачал головой тот.

Халаши нахмурился.

— Знаю. Если он настолько глуп, то попытается свести с нами счеты.

Этот жирный болван может сунуться сюда в любую минуту, и тогда… На зубах старика зазмеилась зловещая улыбка. — Тогда мы устроим ему достойную встречу. Легкая стычка на земле Хлоппа покажется ему детской забавой. — Он посмотрел на Рута и покачал головой. — Ну и заварил ты кашу, сынок.

— Я лишь выполнял предначертания судьбы, — смиренно произнес тот и добавил: — И твои, отец.

«А он не так глуп», — не без удовольствия заметил Халаши.

— Собери надежных холопов, Симсон, и рассредоточь их вдоль границ наших владений. Мордастый Ван не должен застигнуть нас врасплох.

— Он будет мстить, — уверенно сказал Симсон.

— Тем хуже для него, — подвел черту Халаши.

Симсон вежливо поклонился и вышел. Рут намеренно замешкался. Глаза его пылали лихорадочным огнем.

— Отец! Отдай мне девчонку старика.

Халаши покачал головой.

— Мы не нарушим обычаев этого мира. Наш род еще недостаточно могущественен, чтобы не считаться с условностями. Обряд бракосочетания совершится на рассвете, после Ночи Однолуния. Но никак не раньше.

Рут застонал.

— Когда же, когда наступит эта проклятая Ночь, отец!

— Счет пошел уже на часы, сын. Эта ночь будет Ночью Однолуния. Тебе осталось недолго терпеть.

— О!.. Значит, завтра?

— Завтра, Рут. Завтра ты сможешь содрать со своей женушки кожу, выдрать волосы, выколоть глаза, отрезать язык — все, что захочешь, Рут, но только завтра.

— О, я сумею развлечься на славу, отец! Уж я-то своего не упущу.

— Верю, что не упустишь, сынок.

Ближе к полудню объявились Агапит и Викул, посланные отцом на разведку.

— Чужеземцы сказали правду, отец, — сказал Агапит, входя в зал. Их аппарат затонул в болоте к северо-западу отсюда.

Халаши подался вперед.

— Его можно достать?

— Не имеет смысла, отец. Он сильно поврежден, по всему корпусу проходит глубокая трещина. Кроме того, аппарат не предназначен для космических перелетов, он слишком мал для этого.

— Но ведь как-то они оказались в этом районе туманности. Их версия об аварии на корабле не очень убедительна. Возможно, нам предстоит ждать гостей, — Халаши невольно взглянул на небо. — Если на орбите вертится какой-нибудь паршивый патрульщик, от этой четверки стоит избавиться как можно скорее. Осложнения с федеральными властями нам сейчас ни к чему.

— Ну, с одним-то мы расстанемся уже в эту ночь, — процедил сквозь зубы Агапит и усмехнулся. — А вот что делать с остальными…

— С остальными решим завтра.

— Братья вернулись? Надеюсь, их ночную вылазку постигла удача?

— Удача вдвойне. Они сумели выкурить холопов Мордастого Вана с земли Хлоппа. Кроме того, в стычке убит Давид.

— Сын Мордастого?

— Он самый.

Агапит покачал головой.

— Я бы не стал называть это удачей, отец. Дело рук Рута?

— Его, стервеца, — беззлобно рассмеялся Халаши.

Агапит снова покачал головой.

— У Мордастого хватит ума пожаловать сюда со своими холопами.

Боюсь, дело без хорошей драки не обойдется.

— Боишься? Не-е-ет, сын, если это произойдет — а я молю Бога, чтобы так оно и случилось — самая большая удача окажется у нас в руках, и вся эта суета вокруг клочка старика Хлоппа станет лишь одним из самых незначительных эпизодов в истории нашего избранного рода. Будь уверен, мы сумеем промыть мозги твоему будущему тестю.

— Теперь, после смерти Давида, он воспротивится моему браку с Дорой, — мрачно заметил Агапит.

Халаши прищурился и медленно произнес:

— Теперь, когда его единственный наследник мертв, Мордастый Ван никогда не осмелится сделать подобную глупость. Запомни это, Агапит. Ни-ког-да.