Охотники за охотниками. Хроника боевых действий подводных лодок Германии во Второй мировой войне

Оперативная сводка. Весна 1941 года:

В начале января Гитлер сделал непродуманное заявление: «Весной начнётся наша подводная кампания, и те там увидят, что мы не спим». Черчилль не болтает. Он действует. После этой речи Гитлера он концентрирует всю свою энергию на противодействии угрозе Гитлера интенсифицировать подводную войну. Это он вычеканил фразу: «адмиральское время». Великобритания приступила к переговорам с США.

В этом же январе имела место секретная конференция британских и американских штабов по вопросу об организации американских военно-воздушных и военно-морских баз. В апреле американские корабли официально взяли на себя ответственность за все конвои в пределах 500-мильной зоны у американского побережья. Американские войска были размещены на Ньюфаундленде и в Исландии для поддержки британских противолодочных баз.

Американец по имени Генри Кейзер представил американскому правительству предложения о революционных переменах в судостроении. Сутью этих предложений было массовое производство судов в помощь Британии.

Но эти планы пока были чисто теоретическими. Но время работало на них. Число новых лодок пока намного превосходило число потерь. В месяц немцы собирались вводить 17-18 лодок, в то время как потери, исключая катастрофический месяц март, составляли в среднем от одной до четырёх лодок. С другой стороны, в Британии соотношение между вводимыми в строй судами и все возрастающими потерями было один к трём.

Битва в Атлантике принимала всё более ожесточённый характер. Капитанлейтенант Мютцельбург был одним из новых асов, сжимавших хватку на горле Британии, подрывая её линии снабжения. Кречмер попал в плен, но тактика, – продолжала жить.

* * *

Германская служба радиоперехвата сообщила, что идёт гружёный конвой из Канады в Британию и подводные лодки собираются к нему.

«U-203» находилась посреди Атлантики, когда ранним утром гидрофоны поймали шум винтов. По шуму было похоже, будто что-то перемалывают под землёй. Мютцельбург, который уже лёг спать, быстро вскочил, когда ему принесли информацию. Он быстро посмотрел в перископ, но ничего не обнаружил. Горизонт был чист. Лодка всплыла в надводное положение.

– Пришлите кока на мостик, – приказал Мютцельбург.

Кок, мясник по гражданской профессии, парень с грудью шириной в амбарную дверь и спокойствием сенбернара, уже ожидал, что его позовут. Он обладал самым острым зрением на корабле и часто видел невооружённым взглядом то, что вахтенные не видели в цейссовские бинокли.

Семьдесят минут шли курсом, указанным гидрофонами.

Но и кок ничего не видел. А Кампе с гидрофонов докладывал:

– Шумы усиливаются.

Прошли ещё десять минут. Ничего.

Через четверть часа кок поднял руку.

– Верхушки мачт, пеленг ноль восемьдесят восемь.

Сразу все обладатели биноклей обратили окуляры в указанном направлении.

– Кок, ты уверен, что не ошибся? – спросил Мютцельбург, пошарив по горизонту биноклем.

Кок обиженно надул щёки, глубоко вздохнул.

– Нет, господин командир, – ответил он, – я не ошибся. А вот сейчас ещё появились.

Прошло ещё пять минут, прежде чем верхняя вахта, вооружённая биноклями, разглядела верхушки мачт. Это был конвой, о котором сообщала служба радиоперехвата.