Охотники за орхидеями (худ. В. Юнк)

— Что же, это правильно, — согласился пастух. — Мы тоже не бьём зверя попусту. Только вот завтра нас ждут обратно на ранчо, и там кусок оленины, особенно молодой, не помешает.

Этот довод решил исход дела. «Дон Франсиско», приказав никому не отлучаться из лагеря, двинулся вдоль ручья.

Он быстро отыскал местечко, куда, судя по многочисленным тропкам, олени ходили на водопой, спрятался в кустах и стал ждать.

Солнце клонилось к западу, и зеленоватый сумрак леса постепенно начал окрашиваться в розовые тона. Издали доносились трели лягушек; лёгкий ветер шелестел в кронах деревьев; где-то кричала птица. Наступал вечер, смолкало стрекотание насекомых. Франтишек забыл об охоте. Он лёг на траву, и ему вспомнилась родина, родная полабская деревенька, где точно так же все ночи напролёт в пруду квакают лягушки. Он представил себе отца, деревенского учителя. Вот он сидит у школы под липой и, довольный, покуривает трубочку, насаженную на длинный чубук… И мать как живая предстала перед ним. Неутомимая хлопотунья, она только что спешила во двор и глядь — снова что-то делает на кухне! Минутами Франтишеку казалось, что он слышит родной голос.

Он припомнил и друзей детства; целый день они бегали и шалили на деревенской площади — до самого заката, пока родители не позовут ужинать и спать.

Вдруг Франтишек поднял голову. Едва ли не в тридцати метрах от него стояла лань, а рядом с ней оленёнок. Пока оленёнок пил, мать настороженно вслушивалась в каждый шорох.

Франтишек с минуту смотрел на эту трогательную сцену, а потом, даже не вспугнув чутких животных, тихонько отполз назад и вернулся в лагерь.

— Ветер дул с моей стороны, ничего нынче не подвернулось, — объяснил «дон Франсиско», оставив без внимания насмешливую улыбку пастуха.

Глава шестая Жизнь в лагере

Отужинали, но спать ещё не хотелось. Первый день в лесу промелькнул, как в сказке, и охотники, забыв об усталости, уселись вокруг огня и увлеклись разговором. Вацлав с Еником предались воспоминаниям, а индейцы молча смотрели на огонь и прислушивались к беседе работников ранчо, среди которых прекрасно себя чувствовал негр Хосе. Он отлично освоился и со своими новыми хозяевами.

— Послушайте, друзья, — сказал Франтишек. — Нельзя ли где-нибудь достать хорошую собаку? Лучше даже двух. Я хорошо заплачу.

— Отчего нельзя? — отозвался кто-то. — Почему же вы, сеньор, не сказали об этом на ранчо? Даром получили бы красивых собак.

Франтишек усмехнулся и подбросил хворосту в костёр.

— Не люблю я принимать подарки, за которые не могу отплатить тем же. И потом, зачем мне красивые собаки? Я хочу купить хороших псов здешней породы.

— Охотничьих или сторожевых? — спросил пастух.

— И ту и другую. Одна будет сторожить хижину, а другая могла бы сопровождать нас в лесу.

— Есть у меня на примете такие собаки, только они дорого обойдутся. Не меньше десяти песо, — сказал пастух и испытующе поглядел на Долежала: как тот отнесётся к этой цене.

— Если понравятся, я заплачу и двадцать, да ещё прибавлю пять песо тому, кто их приведёт, — ответил Долежал и поднялся, прислушиваясь: из леса доносился странный шорох — как будто кто-то волочил по земле тяжёлую ношу. Франтишек пошёл на звук.

Пастух с горящей веткой поспешил вслед за ним.

— А-а, это черепаха! Успокойтесь! — весело прокричал он. — Захотелось ей пить, вот она и спешит к ручью.

Еник с Вацлавом побежали смотреть на черепаху, а индейцы даже не шелохнулись — видимо, это зрелище было для них привычным. Хосе тут же радостно предложил убить её — тогда завтра у них будет вкусный суп. Но Франтишек не позволил сделать этого, и черепаха беспрепятственно прошлёпала дальше.

Почему-то только теперь, глядя на пляшущее пламя, Еник вспомнил о большой блестящей змее, которую видел днём. Когда же и Франтишек заговорил об этом, пастух подосадовал:

— Что же вы не сказали мне раньше? Судя по вашим словам, это немой бушмен! — взволновался пастух. — Он способен задушить не только человека, но и лошадь и осла, если они пасутся где-нибудь на опушке леса. И почему вы мне его не показали! Теперь он спокойно переваривает пищу, а мог бы уже болтаться на дереве со снятой кожей. На рассвете мы отправимся за ним — может, ещё найдём на прежнем месте: страшно ленив, злодей, иной раз, объевшись, может пролежать без движения несколько дней.

Еник с Вацлавом уже не слушали пастуха. Им вспомнилась родина. Задумавшись, друзья даже не сразу поняли, что к ним обращается Франтишек.

— Вы заметили, что звёзды здесь совсем не те, что у нас? Не правда ли? — повторил дядя свой вопрос. — Взгляните хотя бы на это великолепное созвездие. Это Южный Крест, вы, наверное, о нём слышали или читали.

Еник и Вацлав запрокинули головы и устремили взоры на низкий тёмный небосвод.

— Как тут всё великолепно! — вздохнул Вацлав. — И всё же мне милее наше небо, наша скромная, но гостеприимная земля!

— Не грусти, старина, — подбодрил друга Франтишек. — Что ж после этого окажет Еник?