Охотники за партизанами. Бригада Дирлевангера

Гёльц родился в 1889 г. в бедной крестьянской семье в Саксонии. Учеба давалась ему с большим трудом: от природы не отличаясь усидчивостью, он всякий раз бросал почти любое начатое дело. Будучи подростком, Гёльц нашел приют в протестантском союзе «Белый крест», проповедовавшем непорочную жизнь. Однако этот опыт ничего ему не принес, кроме того, что Макс превратился в радикального атеиста, неистово ненавидящего церковь и все, что с ней связано. В 1914 г. Гёльц добровольцем пошел на войну, и здесь он, казалось бы, наконец «нашел себя». Он был награжден Железным крестом, однако к 1918 г. окопная жизнь превратила его в разочарованного и озлобленного субъекта. Немудрено, что он с воодушевлением воспринял начало революции. В родном Фалькенштайне Гёльц создал совет рабочих и солдатских депутатов. Во главе команды мятежных бедняков он рьяно принялся за то дело, которое пришлось ему по душе, а именно — за «передел собственности». После Капповского путча Гёльц сколотил банду, претенциозно назвав ее «Красной армией Фогтланда». Шайка занималась заурядным грабежом саксонских городков, не брезгуя захватом заложников, поджогами общественных зданий и убийствами «буржуев». После того как против «Красной армии Фогтланда» выступили регулярные части рейхсвера, Гёльц с частью награбленного перешел границу Чехословакии.

В конце 1920 г. он нелегально вернулся в Германию и перешел к тактике индивидуального террора, купив несколько центнеров взрывчатки. Первым делом он попытался взорвать ратушу Фалькенштайна, затем организовал синхронные взрывы в судебных зданиях Дрездена, Лейпцига и Фрайбурга.

В марте 1921 г. агентура Коминтерна спровоцировала в Германии новую серию беспорядков. Гёльц «вошел в дело», сформировал боевой отряд и достал оружие, ограбив несколько полицейских участков. Врываясь в мелкие города, его подельники захватывали ратушу и реквизировали наличные средства в местных отделениях банков. Любимым занятием Гёльца было поджигать взятые городки. Далеко не всегда силы порядка и рейхсвер успевали своевременно отреагировать на вылазки бандита.

В упомянутый Зангерхаузен банда Гёльца ворвалась 26 марта 1921 г.[71]. По сложившейся «традиции», предводитель шайки распорядился расклеить по городу приказ-ультиматум следующего содержания:

«Город взят под контроль красными войсками. Вводятся пролетарские законы военного времени. Это значит, что всякий, не подчиняющийся постановлениям Верховного Военного Руководства, будет расстрелян. Как только нам станет известно, что охранная полиция или рейхсвер приближаются к городу, мы немедленно подожжем город и уничтожим буржуазию, невзирая на пол и возраст. Пока охранная полиция или рейхсвер не наступают, мы будем щадить жизнь граждан и их имущество. Все оружие, холодное и огнестрельное, должно быть немедленно передано Верховному Военному Руководству. Лица, у которых при обыске будет найдено оружие, будут расстреляны на месте. Все автомобили, легковые и грузовые, должны быть переданы в распоряжение Верховного Военного Руководства. Если этого не произойдет, виновные будут расстреляны»[72].

Однако в данном случае преступнику не удалось «поживиться». Несмотря на то что описания последующих событий в различных источниках разнятся, факт остается фактом: Дирлевангеру, вовремя подоспевшему со своим бронепоездом, удалось оперативно очистить город от банды Гёлыда и его взбесившихся подельников. Этот неоспоримый факт послужил основанием для того, что в 1934 г. Дирлевангеру было присвоено звание почетного гражданина Зангерхаузена. Невзирая на все последующие отвратительные преступления и личностные изъяны будущего командира штрафников СС, следует однозначно признать, что в данном случае Дирлевангер выступил защитником конституционного порядка и законности.

Вызывает искреннее удивление то, что немецкий историк Г.-П. Клауш дерзко позволяет себе фактически апологетизировать деятельность преступника Гёльца, а его подручных не без симпатии называет «революционными рабочими». При этом Клауш с в общем-то несвойственной ему инфангильностыо нелепо оспаривает сам факт освобождения города и не брезгует в качестве основного источника при описании событий использовать воспоминания некоего Йозефа Шнайдера, «ближайшего товарища Макса Гёльца», что само по себе, на наш взгляд, в полной мере характеризует этого «свидетеля».

Свидетельство этого «ближайшего товарища» (приводится со слов Манфреда Гебхарда) выглядит так: