Охотники за партизанами. Бригада Дирлевангера

С представлением также ознакомился высший фюрер СС и полиции в Генерал-губернаторстве, обергруппенфюрер Фридрих-Вильгельм Крюгер. 12 сентября 1941 г. он поставил на документе положительную резолюцию и отправил бумагу в Берлин. Готтлоб Бергер, следивший за тем, как представление проходит через инстанции, напрямую обратился к начальнику Главного управления кадров СС и попросил его присвоить Дирлевангеру звание в самые кратчайшие сроки. Но вопрос рассматривался еще месяц. Лишь 9 ноября 1941 г. командир особого батальона получил повышение[158].

Тем временем зондеркоманда занималась охраной гетто в Люблине, участвовала в облавах и специальных мероприятиях. В начале октября 1941 г. штрафники прочесали Люблинское гетто. О результатах акции Дирлевангер сообщил Глобочнику в донесении от 10 октября 1941 г., подробно расписав, какие трофеи захватили его подчиненные в одном из еврейских кабаков:

«…Заведение большое, хорошо освещенное и относительно чистое. Каждый день играет оркестр из пяти человек. На самом объекте были обнаружены следующие продукты: 120 фунтов свежего мяса, гуси, куры, утки, сливочное масло, яйца, кофе в зернах, чай, какао, сахар, пшеничная мука, белый хлеб, сигареты, немецкое красное вино, французское шампанское и проч. На полу за цинковым прилавком были обнаружены килограммы нетронутого нарезанного хлеба и объедки. На самом прилавке мы нашли три десятка пирожных с заварным кремом и взбитыми сливками, а также столько же бутербродов с селедкой. Согласно найденной в столе бухгалтерской книге, выручка данного заведения, предоставленная руководству гетто, составила 4100 злотых по состоянию на 9 октября. Этот факт можно объяснить тем, что помимо разливного и бутылочного пива мы обнаружили двадцать пять бутылок ликера и водки, которые были выпиты в тот же день [до нашего визита]. В ходе этой операции мы не обыскивали ни подвальные, ни кладовые помещения.

Тот факт, что мы нашли в жидовском заведении, где играл джаз, в большом количестве товары, которые не встречаются в Рейхе (кофе, чай, какао, белый хлеб), либо встречаются в очень ограниченном количестве (мясо, птица, колбасные изделия, рыба, сигареты и т. д.), произвел большое впечатление на президента Народного трибунала и директора Лиги государственных служащих. Каким образом к жидам попали указанные товары, выяснить не удалось»[159].

В ноябре 1941 г. Глобочник провел совещание, на котором вел речь о выполнении «демографических» задач, стоявших перед СС. Во время совещания обсуждался вопрос, какие следует предпринять меры, чтобы «враждебные народности» были удалены из дистрикта. Глобочник приказал провести мероприятия по принудительному выселению поляков. Батальон Дирлевангера выгнал из разных деревень в районе Люблина несколько тысяч человек. Операция сопровождалась избиениями, убийствами и повлекла за собой массу критических отзывов со стороны гражданской администрации[160].

Необходимо подчеркнуть, что поведение штрафников стало вызывать нарекания еще осенью 1940 г. Облавы и проверки гражданского населения в Дзикове часто заканчивались вымогательствами. «Моральные границы исчезали полностью, как только мы снимали кольца, требовали деньги и драгоценности, — вспоминает ветеран СС. — И мы это делали, я бы сказал, почти все. Некоторые становились наглее и вымогали у евреев и поляков буквально все: "Если ты не дашь мне утром это и это, отправишься в лагерь"»[161].

Наряду с жалобами, поступавшими от поляков и евреев, раздавались недовольные голоса и военнослужащих вермахта, которым продавали краденые вещи (золотые кольца, женские украшения, наборы столовой посуды из серебра). Истории с вымогательствами постепенно доходили до руководителей СС, но до поры до времени никто серьезного расследования не проводил. Положение изменилось осенью 1941 г.

На имя Гиммлера и Глобочника поступили анонимные письма с жалобами на поведение Дирлевангера. Глобочнику ничего не оставалось делать, как инициировать служебную проверку, по итогам которой началось следствие[162].

Из суда СС и полиции Кракова в батальон приехали дознаватели. Они поочередно допрашивали подчиненных Дирлевангера и пытались узнать, кто из них занимался грабежами и укрывал похищенное имущество. Как выяснилось, некоторые браконьеры не считали свои деяния противозаконными и открыто заявляли: «Это же жидовское барахло!» Другие, напротив, отмалчивались либо всячески отрицали свое участие в подобных акциях[163].

Еще более скандальный оборот дело приняло после того, как в октябре 1941 г. к расследованию подключился молодой, но опытный и беспристрастный эсэсовский следователь, унтерштурмфюрер СС доктор Георг Конрад Морген (американский историк Ф. МакЛин называет его «блестящим человеком и цепким оппонентом», а отечественный исследователь Р. Горчаков — «замечательным юристом»[164]), снискавший среди своих коллег прозвище «ищейка».