Охотники за пчелами

— Я готов это сделать. Вы явитесь от моего имени к вакеро. Этот алмаз, — прибавил он, сняв перстень с пальца, — будет вашей визитной карточкой. Они предупреждены. Вы покажете им этот перстень, и они будут вам повиноваться как мне.

— В каком месте собираются эти люди?

— Вы встретите их в таверне в новом поселении Сан-Лукар. Но неужели вы действительно отважитесь войти в президио?

— Конечно. И еще один вопрос. При том, что ты сейчас мне сказал, могу ли я рассчитывать на тебя, когда настанет время действовать?

— Да, если то, что вы намерены сделать, согласуется с порядочностью и справедливостью.

— Ты что, начинаешь выставлять мне условия?

— Разве я не предупредил вас? Или вы предпочитаете, чтобы я остался нейтральным?

— Нет, ты мне нужен. Конечно, ты будешь жить в доме, который купил. Надежный человек будет держать тебя в курсе дел, а когда настанет решающий момент, я убежден, ты будешь рядом со мной.

— Может быть. Но на всякий случай не рассчитывайте это.

— Напротив, я рассчитываю, и вот почему. Сейчас ты целиком во власти любовных страстей, и, естественно, это сказывается на всех твоих суждениях. Но через месяц неизбежно случится одно из двух: или ты добьешься успеха и успеешь пресытиться любовью и тогда ты с радостью вернешься в пустыню, или ты не добьешься успеха, и ревность, оскорбленная гордость породят в тебе жажду мести, и ты с радостью воспользуешься случаем, который я тебе доставлю для этого.

— К сожалению, я чувствую, что скоро мы вовсе не будем понимать друг друга, — ответил дон Фернандо с печальной улыбкой. — Вы по-прежнему во власти дурных

страстей столь велика ваша ненависть к людям и ко всему человеческому, между тем как я, напротив, руководствуюсь только добрыми чувствами.

— Хорошо, хорошо, дитя, я даю тебе месяц на твою интрижку. По прошествии этого времени мы продолжим этот разговор. Прощай!

— Прощайте! Вы теперь едете в президио?

— Нет, я возвращаюсь в свой лагерь. Там мне предстоит завершить одно дело, потому что, если не ошибаюсь, там произошло немало событий в мое отсутствие.

— Не опасаетесь ли вы возмущения против вашей власти?

— Я не опасаюсь, а желаю этого, — ответил Тигровая Кошка с загадочной улыбкой.

Простившись еще раз с молодым человеком, старик сел на лошадь и исчез в лесу.

Дон Фернандо некоторое время предавался размышлениям, машинально прислушиваясь к удаляющемуся топоту лошади. Глядя в ту сторону, куда удалился Тигровая Кошка, молодой человек тихо шептал:

— Поезжай, поезжай, хищный зверь. Ты думаешь, я не разгадал твоих планов. Я вырою пропасть у тебя под ногами. Я сорву твои планы. Чтобы расстроить твои гнусные козни, я сделал невозможное.

Он медленно вернулся к своей лошади и сел в седло.

— Теперь только три часа, — сказал он, взглянув на небо, в глубине которого постепенно угасали звезды. — Еще можно успеть.

Переправившись через реку, он свернул на дорогу, ведущую к ранчо дона Эстебана, и опять начал головокружительную скачку по пустыне. Лошадь, достаточно отдохнув, летела стрелой.

Когда он подъехал к ранчо, уже чуть брезжил рассвет. В доме было по-прежнему тихо. Дон Фернандо вздохнул с облегчением, тайна его ночной поездки была обеспечена. Он расседлал лошадь, старательно вытер ее и отвел в конюшню, не забыв снять с ее ног обмотки, потом тихо запер дверь конюшни и вернулся на галерею

В ту минуту, когда он собрался уже лечь, он заметил человека, стоявшего, прислонившись к двери, небрежно куря маисовую пахитоску. Дон Фернандо вздрогнул и отступил назад, узнав своего хозяина.

И в самом деле, это был дон Эстебан Диас, который, не выказывая удивления, вынул изо рта пахитоску, выпустил изо рта дым и, обратившись к охотнику, сказал самым непринужденным тоном:

— Вы, без сомнения, устали от продолжительной поездки, кабальеро. Не желаете ли закусить?

Дон Фернандо, оторопев от спокойного тона, каким были сказаны обращенные к нему слова, с минуту колебался.

— Я не понимаю, кабальеро, — только и прошептал он.

— Как! — воскликнул дон Эстебан. — К чему притворяться? Не старайтесь обманывать меня. Уверяю вас, я знаю все

— Вы знаете все? Что же именно? — дон Фернандо желал выяснить, как много знал о нем дон Эстебан.

— Я знаю, — продолжал мажордом, — что вы встали, оседлали вашу лошадь и отправились к одному из ваших друзей, поджидавшему вас на острове Павос.

— Вот как! Стало быть, вы следовали за мной по пятам?

— Еще бы! Не трудно было предположить, что человек, который провел весь день в седле, не станет ночью совершать прогулки ради удовольствия, особенно в этих краях, и днем-то опасных, не говоря уже о ночном времени. А так как я очень любопытен по натуре.

— Вы сделались шпионом! — перебил его дон Фернандо.

— Фи! Кабальеро, какие пошлые выражения вы употребляете! Я шпион! О, я не шпион, только, коль скоро единственный способ узнать, что желаешь, это слушать, я слушаю как можно больше — вот и все.

— Итак, вы присутствовали при разговоре, который происходил на острове Павос?

— Не скрою, кабальеро, что я был очень близко от вас.

— И, без сомнения, слышали все, что мы говорили?

— Почти все.